— Шмотки сюда, — сказал босс, кивая на видавший виды медный таз, который стоял на узкой деревянной лавке.
Содрав с себя грязную одежду, он взял свечу, посоветовав Тому сделать то же самое.
— Здесь света не любят. Но ради гостей готовы потерпеть.
Он распахнул дверь парилки и исчез в белых клубах, пышущих жаром и пряными травами.
Потом, лёжа на деревянной полке, Том вспоминал, что босс каждую пятницу пересаживался во внедорожник и ехал в лес. Каждый раз в новое место. Как только кортеж подъезжал к лесу, босс отпускал охрану и пропадал до понедельника. Он не пропустил ни одной пятницы. Однажды дела задержали его до поздней ночи, Альби нервничал — то и дело смотрел на часы и бросал резкое:
— Живей давай!
За город они выбрались в полдвенадцатого, только когда на горизонте показались темные силуэты разлапистых деревьев, покрытых зелёном мхом.
«Так вот куда он ездил».
Раздался стук в дверь.
— Эль в предбаннике.
— Спаси… — он вдруг закашлялся, — Благодарю, любимая! Том, будь другом, принеси по бутылочке.
Парень нехотя поднялся с полока, его порядком разморило, зато усталость куда-то подевалась: не ныли уставшие ноги, баня будто смыла маяту последних дней. Он вышел в полутемный предбанник. На узкой лавочке между двумя стопками чистой одежды и деревянным подносом тускло светила единственная свеча. Неровное пламя отражалось в темном стекле, хвосты зеленых ленточек обвивали бутылки с темным элем, внизу виднелся таз с грязной одеждой. Том схватил выпивку и поспешил вернуться в парилку.
— Кайф!
Томми был согласен. Нет ничего лучше бутылочки холодного эля после баньки. В этот момент парень ощущал себя почти счастливым. В дверь снова постучали.
— Ужин готов, — прошелестело с той стороны.
Босс лениво потянулся и сполз с полока, Том без лишних разговоров пошел следом. Ополоснувшись прохладной водой из деревянной кадки, они растерлись серыми некрашеными полотенцами, довольно шершавыми и жесткими, затем принялись одеваться. Черный спортивный костюм болтался на парне как на вешалке. Альби только руками развел.
— Извини, друг. Мужской шмот тут только моего размера.
— Без проблем, шеф.
Парень был готов сменить вонючую футболку на что угодно. Майка рассчитана на более широкие плечи? И хрен с ней! Он не пидор, чтобы в облипочку носить, а в штанах верёвочный пояс продет.
«Ниче, не потеряю».
Перед глазами мелькнул образ рыженькой хозяйки. Вот с ней он бы с удовольствием штаны потерял. И штаны, и трусняк…
«И тупую башку!»
Том постарался выкинуть рыжулю из головы. Зариться на подружку босса себе дороже.
Альби погасил свечи и вышел из бани, парень шагнул следом и тут же забыл обо всём на свете — запах жареного мяса сводил с ума.
— Прошу к столу.
Большой деревянный стол появился во дворе. С десяток свечей отражались в запотевших бутылках темного эля, в центре на длинной доске красовались пирамиды из свиных рёбрышек, по краям стояли две кабаньих ноги, запечённые до золотистой корочки — от одного взгляда желудок заурчал.
— Дриа, я тебя люблю! — провозгласил шеф, запрыгивая на лавочку. — Ты — лучшая женщина в мире!
— Приятного аппетита, — улыбнулась хозяйка.
Гостей не пришлось долго уговаривать. Каждый схватил по кабаньей ляжке и вгрызся зубами. Мясо оказалось восхитительным — хорошо пропеченное, с хрустящей корочкой, при этом мягкое и сочное, а если ещё обмакнуть кусочек в кисло-сладкий соус из деревянной мисочки… м-м-м.
— Пища богов! — громогласно провозгласил Альби, протягивая руку к бутылке с зелёной ленточкой.
В глазах рыженькой что-то блеснуло, но она тут же улыбнулась, и вмиг из буйной головушки Тома улетучились все мысли, осталось только это лицо в свете свечи. Алиби шумно поднялся со скамьи.
— Я хочу поднять тост за нашу прекрасную хозяйку.
Том тоже подскочил, поспешно дожевывая кусок мяса. Мог бы не спешить, с горечью понял он. Никто на него не смотрел — босс наслаждался собственным красноречием, а она слушала. Так слушала, что у парня заныло сердце.
— Выпьем!
Зазвенело стекло. Том сделал большой глоток, потом ещё и ещё.
— У меня для тебя подарок, — сказал Альби, протягивая девушке маленькую коробочку с зелёным бантиком.
Она все засветилась — аж с лавки подскочила, с горящими глазами протянула руку к коробочке, ловкими тонкими пальчиками раскрыла и вмиг погасла, опала поникшей веточкой.
— Что такое? — забеспокоился босс. — Тебе не нравится?
— Нет, почему же.
Она достала серёжку с большим круглым изумрудом и поднесла ее к уху. Только сейчас Том заметил, что на ней нет никаких украшений. Неужели босс не дарил ей побрякушек?