А еще — раскололи змеиный дворец надвое. Вместе с окрестным двором, витой оградой и… изрядной частью города. Отделили бесконечным провалом добрых ярдов десять в ширину… уже двенадцать. И медленно ползут по старому камню широкие лучи-трещины. В обе стороны. Как совсем недавно — по дворцовой мозаике.
Ветвятся, как очередные ядовитые змеи. Только что не шипят. Еще не научились.
И именно потому ни одного стражника беглецам пока и не встретилось.
И теперь дохлая Змея замерла. Остановилась передохнуть. Перед сытным обедом. Жертвам ведь уже никуда не деться.
А позади всё рушится. Прямо за их спинами. Будто стоит живым покинуть коридоры, как там всё мгновенно гниет…
А впереди, за провалом — полдворца стоит, где стояло. Будто ножом срезана стена. Ровно так.
А над запрокинутыми головами — бездонное ночное небо. И по нему несется вскачь яростная комета. Будто огненный всадник на колеснице. Горячит коней. И срываются с клинка алые всполохи…
Светло, как днем. Только много страшнее.
Из чего перекинуть мост? И на чём держится их часть дворца, если провал — всё шире. Сколько уже — ярдов тридцать?
Куда они сползают — к кипящему черному морю?
— Назад! — крикнул Грегори, перехватывая семилетнюю дочку баронессы Мадлен Лито. Чуть не соскользнула в глубокую черную бездну. — Не подходить близко!
Куда ведет непроглядная тьма — в бывшее подземелье? Или… еще глубже?
Оттащить перепуганную девочку назад, вручить железной баронессе и…
И не по-женски крепкая рука сжала запястье Грегори:
— Только попробуй сунуться туда один… мой король.
Дикий вопль заставил обернуться обоих. Из бездонного провала высунулась… гладкая, скользкая, круглая горка. С круглыми же глазами — без век.
И голодной, хищной пастью в рослых полчеловека.
И, возможно, ее привлек не зовущий запах живой крови. Или не только он.
Еще и слишком громкий окрик бестолкового горе-командира.
Глава 10
Мэнд, Тайран.
1
— Море наступает! — дикий вопль позади оглушает напрочь. — Оно тоже взбесилось!
Почему бы и нет — со всем прочим за компанию? Плененное змеиной гаванью древнее море и так терпело слишком долго.
Но почему сегодня кричат исключительно освобожденные мэндцы? Разве за столько лет не привыкли к любым причудам родной… страны?
А из своих — даже малышка Франсуаза Лито уже молчит. А остальные просто толпятся на дворцовой террасе. Бывшей. Мрачно сжимают оружие — кто какое отобрал у побежденной охраны.
Слева, справа, позади — дрожат гнилые развалины дворца. Внизу трясутся кровавые катакомбы. В разломанные окна бывших залов хлещет вольное, буйное море. Прямо сквозь толстые решетки — пенным волнам они не помеха. Древнейшая стихия — куда там всяким дохлым безмозглым змеям?
Черное кипящее море — не голодное. И даже не равнодушное. И не злое.
Бурные волны с удовольствием смоют эту змею… но заодно и случайных людей. Змею море ненавидит, люди-однодневки ему безразличны. Убить всех — меньшее зло. Даже спасение — для большинства. Почти для всех. Тогда гнилая скверна исчезнет точно.
— Откуда ты это взял, Грегори? — серьезно уточняет баронесса.
Потому что он, оказывается, несет весь этот бред вслух. Всю эту… странную правду.
— Слушайте его! — то ли злится, то ли хохочет рыжая Лаура. — Надо же — в тебе и впрямь говорит древняя кровь. А мне она только шепчет.
Взбешенное море — это опасно. Но оно и впрямь — меньшее зло. Змеиная башка над черным, бездонным провалом — куда опаснее. Потому что уничтожит не только бренную оболочку.
А еще хуже, если она сейчас взметнется вверх на шее. Вверх. Прямо к огненной комете. Там гадину уже не достанешь, зато она — любого. В любой удобный для нее миг.
А потом еще и выловит из клокочущей воды. Одного за другим. Когда они все — поплывут.
А там, в черном провале, возникнет кипящая воронка огромного водоворота…
— Дай мне меч, — проговорил Грегори. С трудом отводя взгляд от беззрачковых глаз. Видящих всё. И всех.
Только бы не дернулась сейчас. Только бы еще не поняла.
— У тебя есть, — отрезала бывшая фаворитка безумного короля.
— Твой меч, — требовательно протянул руку бывший принц. — Другой не поможет. Или все умрем.
— Ты его не удержишь! Он же тебя сожжет! И тело, и душу, дурак!
Всё равно эту обреченную душу сейчас сожрут! Вместе с бесполезным телом.
— Я выдержу. Во мне ведь древняя кровь, разве нет?
Даже в короли когда-то сунулся… зарвавшийся идиот.