— Нет. Банджарон погибли в Сантэе. Подавальщицу убили гуговцы.
— Если бы я тогда знала — предупредила бы ее.
— И погибла бы другая подавальщица. Судьбу не обмануть. Но часто можно выбрать верный путь — на развилке. Армия Анри Тенмара — в трех дневных переходах. Если верно выбрать дорогу.
Он все-таки пришел. Спасти город. Но почему кровавый безумец Эрик не знает?
— Это об Анри меня хотел предупредить Ревинтер? Они скоро возьмут штурмом Лютену? — Слабый лучик ожившей надежды танцует вместе с погибшими банджарон.
— Будет долгая осада. И кровавый бой. Эрик сожжет столицу и перебьет всех, до кого дотянется. Анри Тенмар получит выжженные развалины. Тебе лучше бежать сейчас. Пока не поздно. Ты — последняя королева Лингарда. Ты — важнее. Твоя жизнь.
— Значит, я еще не продана дохлой Змее?
— Еще нет. Твоя ипостась возмутилась. И сбросила попытки Посвящения. На первый раз.
Призрачный михаилит подзывает призрачную подавальщицу. Жестом и улыбкой. Девушка улыбается в ответ. Живая, настоящая, яркая. Немудрено, что ее заметили гуговцы.
Впрочем, им спьяну почти всё равно.
И, может, призрак здесь — только Ирия?
— Нет. Я не смогу жить, зная, что не сделала ничего. Скажи, во что меня превратит змеиное Посвящение? Что от меня останется?
— Ничего. Оно убьет тебя. Но если ты готова…
— Готова — если есть хоть малейший шанс. В этом городе — моя сестра, племянница, брат, друзья… и тысячи чужих сестер и братьев. И таких подавальщиц.
— Тогда я знаю ту, что поможет тебе убить лишь троих. А может, даже одного.
— Троих?
— Да. Эрика, тебя и Анри Тенмара. Согласно законам Альварена.
Девушка уже спешит к ним. Что она видит? Михаилита, что беседует сам с собой?
Багряное вино — настоящее. Из южных виноградников Марэ. Последний дар.
Алису и ее фрейлин спасли настоящие михаилиты. Ирию поит марэйским вином призрачный. Каждому свое.
Наверное, Ирия не должна была спастись. Потому что лишь у нее есть шанс остановить бешеного Эрика. Не у Эйды же.
Потому что Камилле не досталось даже призрачного михаилита. Как и этой подавальщице.
— К кому мы идем? Кто она? Лучшая отравительница Лютены?
— Лучше. И искуснее. Ты наверняка о ней слышала. Или читала. Зови ее просто — Дева-Смерть.
[1] Мельница.
1 Мельница.
[3] Мельница.
Глава 4
Эвитан, Лютена.
1
Ну что ж, Дева-Смерть — так Дева-Смерть. С Древнего Анталиса. Не всё же Ирии о ней только читать.
Раз уж вокруг повылезало столько разновидовой нечисти — почему бы не подтянуться и опоздавшим? Раз бедная Лютена давно превратилась в часть Бездны Льда и Пламени.
Сколько людей успеет убить Эрик, пока Ирия беседует со всеми легендами подряд — Темными и Светлыми? Он же знает, где Эйда и девочка!
— Не спеши, Ирия. Здесь столько времени, сколько нам нужно.
Здесь. В мире вечной Осени и древнего озера. Где больше нет мудрого оборотня с печальными глазами. Его нет уже нигде.
И где осенние деревья еще не успели лишиться последней листвы. Золотой и алой. Этот застывший мир умирает медленнее.
— Не жалей о Джеке. — Старые легенды лгут — древняя танцовщица вовсе не смеется. И сейчас даже не танцует. Просто яркая красавица без возраста. И не в алых шелках, а в черном вдовьем уборе. — Если бы не он, Лингард и сейчас гордился бы своей славой. А ты, возможно, правила бы им.
А по чьей вине своей славой не гордится драконий Тенмар? Михаилита?
— Возможно. Если бы родилась. Или правила бы моя мать. Она-то уж точно получила бы Силу. Ты говоришь: «Если бы не он». А если бы не ты?
— А я и не просила жалеть меня. Я достойна жалости не больше Джека. Просто еще жива. Это как-то делает его лучше, а меня — хуже?
— Это дает тебе шанс что-то исправить. А ему — нет.
— Вот именно — «что-то», — горько усмехается Дева-Смерть. — Я и исправляю. Ты задаешь те же вопросы, что и он, последняя Королева-Ворожея Лингарда. Но он знал больше ответов. Скажи, много ли ты слышала об Изольде?
Ничего — если бы не Ральф Тенмар.
— Достаточно, чтобы понять: она — прапрабабушка Анри.
— И твоя. Альварен течет в жилах вас обоих. Не пытайся казаться циничнее, чем есть. История Изольды не может не вызывать уважения и сочувствия.
— Знаю. Но ты хочешь, чтобы из уважения к ней я возненавидела Джека. Но я знала его, а не Изольду. И именно он меня спас. А возможно, еще и Анри Тенмара.
— Да. Тебя, Анри, твоего братца… в первый раз. Еще Элгэ Илладэн. Совершил то самое «что-то». Я и твой Джек исправляли то немногое, что еще можно. Таково наше служение. Его — вынужденное, мое — добровольное. Для него всё закончилось, для меня — еще продолжается.