А монах ничем не связан. Его служение — добровольно.
И без любых слов ясно, что бросить Элен еще раз — всё равно, что убить своими руками. Слишком уж хрупкая. И несчастная. Невезучая.
Если только… Ирия вдруг поймала взгляд Анри. Вспомнит ли он сейчас, какими глазами смотрел на нежную красоту Элениты их общий братик Серж? Ирия-то всё заметила, а вот, с позволения сказать, законный муж…
Мужья часто видят последними. Особенно нелюбящие.
— Анри, я слышала, Его Величество решил принять на службу людей Эрика.
— Это правда, — маршал помрачнел. — Но деваться сейчас некуда. Мы согласились их помиловать и сохранить им свободу. При таком раскладе просто вышвырнуть их за ворота Лютены не поможет.
— Да, тогда они превратят Эвитан во второй Аравинт, — согласилась Ирия. — И придется их всё равно убить — только с куда большими жертвами. Но можно ли им доверять?
Тысячам людей, привыкших безнаказанно грабить и убивать месяцами. С другой стороны — не из таких ли Анри создал и собственную армию?
— Да. Ормхейм присягает сильнейшему. Эрик мертв. Выбора у них не осталось. Они снова дадут присягу, и Лютена вздохнет свободно.
Сама Ирия точно вздохнет свободно лишь в одном случае: когда на мерзлую, но всё еще голую землю упадет хоть одна снежинка. Самая первая. Хоть одна.
Хоть и непонятно, почему не уходит подспудная тревога. Продолжает упорно, исподволь грызть.
Подумаешь — снег запаздывает. Такое бывало и прежде. Зима меньше продлится. Что тут дурного?
Они ведь победили. Разве нет?
Глава 8
Середина Месяца Сердца Зимы —
конец Месяца Сердца Зимы.
Эвитан, Лютена.
1
— Ирэн, — кто-то трясет ее за плечо. Холодными руками — за теплое.
Ирия осторожно разжала судорожно стиснутые кулаки. Тереза!
Надо будет предупредить неосторожную кузину. Что Ирия готова вцепиться в горло любому, кто неосторожно тронет ее спящей. Будто прежде это реально спасло бы от того же Эрика.
И пора от такого отучаться. Тереза видела всякое, но не стоит пугать хрупкую Алису.
Кстати, Тере и впрямь осторожна. Слегка тряхнула и сразу отступила. Все-таки она прошла хорошую школу. Точнее, очень скверную. Для Терезы.
Правда, не успела бы спастись всё равно. Ирия ведь теперь не совсем человек.
С холодной улицы льется мягкий свет. Значит, бывшая фрейлина и нынешняя кузина Алисы проспала до полудня?
— Ирэн, выгляни в окно, — на исхудавшем лице Терезы легкая улыбка. Впервые за всё время — искренняя. Не вымученная.
Да куда там выглянуть? Куда выглянуть — если где не светло-золотые портьеры, там стекло всё облеплено?
И светло.
Думала ли когда прежняя Ирия, что так обрадуется настоящей зиме и холодному снегу? Особенно когда-то — в стылой клетке Амалианского аббатства? Где будущая зима — это почти неотвратимая смерть. Особенно если лютые холода вдарят по-настоящему.
Да и в детстве теплое лето всегда было приятнее. Можно не мерзнуть. И вдоволь плавать. До самой осени. А она всегда наступала слишком рано.
Что изменилось на равнодушных небесах, кто вымолил? Благородный кардинал Александр?
— Ирэн, там твой брат… — смеется Тереза.
Серж и впрямь ждет в соседней комнате. Живой, счастливый… здоровый. Дожидался, пока Ирэн оденется. И быстро сунул ленивой сестре меховой плащ. Багряно-золотой. Ирия всё еще одевается в гордые цвета Тенмара.
Недосуг бегать по лучшим модисткам. И особого желания нет.
— Столько новостей, — смеется Тереза. — Его Величество наконец-то объявил будущий бал. По случаю победы. Целых три недели впереди. Даже успеем сшить новые платья. Или дошить старые.
В своих цветах в том числе, да. Хоть никто не запрещает и Тенмарские. Анри не против, его отец был — тем более. Сам же признал племянницей.
А на Тере прежние наряды просто висят мешком.
— А на улице — снег! — хохочет Серж. — Самый настоящий снег. Валом валит. Липкий, мокрый, белый! Дождались…
Да. И густого снега, и полной победы, и нормальной жизни. И даже шансов иногда отоспаться аж до обеда. До явления в гости брата. Которого тоже случайно — дождались.
Во двор они выскочили втроем — две юные дамы и юный кавалер. И закатили буйную игру в первые снежки. Жаль, с ними нет повеселевшей малышки Софи — она поселилась с сестрой Соланж и ее мужем Гуннором. А так бы тоже вовсю повеселилась.