– А чего я там потеряла? – спросила Анфиса. – Мне и на коммутаторе неплохо.
Сашка разочарованно посмотрел на Илью, не зная, с какого боку лучше подойти к заупрямившейся Анфисе.
– А может, все-таки пошла бы? – неуверенно предложил Илья.
Ему и молчать не хотелось, чтобы Сашка с девчатами не подумали, что он выгораживает Анфису, и язык у него как-то не поворачивался агитировать ее. Простые слова, которые он только что со спокойной душой говорил в других комнатах, совсем не подходили к Анфисе, теряли почему-то свой убедительный смысл. Илья припомнил главный свой козырь и вяло, по обязанности, сказал:
– Кроме всего прочего, учти: в лесу и заработок больше… Вот Катя не даст соврать.
– И правда, Анфиска, записывайся, – вступила в разговор Катя, пододвигая к Сашке кружку с чаем. – Силенка у тебя есть, будешь не меньше меня выколачивать.
– Мне и так денег хватает! – уперлась Анфиса.
– Эх, нету у тебя рабочей гордости! – пожалел Сашка. – Ладно, ты подумай, а я пока чаю попью.
– Агитируешь со всеми удобствами! – съязвила Анфиса и ушла в свой угол.
Илья недружелюбно покосился на нее. Хотела этого Анфиса или нет, но в нежелании ее идти на работу в лес сквозило обидное для Ильи пренебрежение к тем, кто давно уже там работал, а значит, и к нему. Впервые он подумал, что Анфиса не такая, как другие девчата: те никакой работы не боятся, а она все выгадывает, ищет свою окольную тропку в жизни. Илья отвернулся от Анфисы и стал разглядывать яркие натюрморты над Тосиной койкой.
– Ну, записывать, что ли? – нарочито бодрым голосом спросил Сашка.
В коридоре послышался мягкий топот валенок, дверь в комнату распахнулась, и на пороге выросла румяная с мороза Тося. Она скользнула взглядом по сразу поскучневшему лицу Ильи, заметила в руке Сашки карандаш над блокнотом и решила, что проворонила что-то очень интересное и поспела только к шапочному разбору: по молодости лет Тося считала, что все самое заманчивое в жизни происходит где-то в другом месте – там, где ее нет.
– Сами записываются, а про меня небось забыли! – с ходу упрекнула она подруг. – Пиши и меня, Сашок, нечего зажимать! – Тося подошла к столу, склонилась над Катей, запоздало спросила: – Это куда записывают?
– На работу в лес.
– А-а… – разочарованно протянула Тося. – А я думала. Тогда не надо, Сашок, я и так в лесу работаю.
Илья сердито посмотрел на балаболку Тосю и сказал наставительно, чтобы она не равняла себя с ним:
– Ну ты-то, положим, хоть в лесу работаешь, а все-таки не на основной работе!
– То есть как это не на основной?! – опешила Тося. – Вы же сами с Сашкой каждый день обед мой лопаете, да еще и добавку берете, а теперь – «не на основной»… Ты эти штучки брось, нечего личные счеты сводить!
Илья смущенно крякнул и отошел от стола.
– Разные это вещи, – пояснил Сашка, приходя на выручку Илье. – Повариха ты хорошая, спору нет, а все-таки работа твоя подсобная. На основной люди лес заготовляют, кубики дают…
– Кубики? Посмотрела бы я, как ты, не пообедав, дашь кубики!.. Новое дело: выходит, вы все коммунизм строите, а я так себе, сбоку припеку? Теперь понятно, почему некоторые меня всерьез не принимают… Несогласная я! Пиши и меня на основную, буду кубики давать.
– Тоська, не дури! – попробовала остановить ее Катя.
Сашка спокойно пил чай и что-то не торопился записывать Тосю. А Илья вдруг поймал себя на том, что против воли сочувствует этой настырной девчонке, которой хоть кол на голове теши, а она от своего не отступится.
– Кому я говорю, записывай! – скомандовала Тося, вырывая из Сашкиных рук недопитую кружку чая. – Это самое… изъявляю желание!
– Вот дуреха! – подивилась Анфиса.
Они стояли рядом, как бы давая Илье возможность еще раз сравнить их и выбрать более достойную. Илья перевел глаза с маленькой, невидной Тоси на красивую Анфису и посоветовал ей:
– Чем других отговаривать, лучше сама записалась бы.
– А ты сагитируй меня, зажги энтузиазмом! – потребовала Анфиса.
Илья безнадежно махнул рукой:
– Тебя зажечь – во всем нашем лесу дров не хватит!
Тося одобрительно хмыкнула, радуясь, что даже Илья раскусил красотку Анфису. А Сашка насупился, не зная, как им быть. Все шло совсем не так, как он рассчитывал: сильная Анфиса наотрез отказалась от работы в лесу, и даже с маломощной Тосей выходило как-то нескладно. Она запросилась на основную работу не потому, что осознала свой комсомольский долг, а из-за смешной девчоночьей обиды.