– Блин, это было круто. Надеюсь, и мы однажды там выступим.
Арчер улыбался.
– Выступите, – сказала я, и не знаю почему, но в тот момент я подумала о Бэне. Пошла бы я с ним на концерт? Знаю, он любит музыку, но я всё равно не могла этого представить. Тогда куда бы мы пошли? На чемпионат по лакроссу? То есть туда, где есть правила и две стороны на выбор? Где к концу встречи всегда точно известно, кто победил?
Я откинулась на лавку и, высунув левую ногу из босоножки, коснулась пальцами земли. С заката прошло уже несколько часов, но я всё ещё ощущала хранимое землёй солнечное тепло.
– Асфальт тёплый, – сказала я.
Арчер наклонился, чтобы потрогать асфальт пальцами.
– Сегодня было жарко.
– Асфальту нужно много времени, чтобы забыть. Забыть о дне.
Арчер смотрел на меня в ожидании.
– Он... он сохраняет тепло.
Я начала играться с лямкой сумки, чтобы хоть как-то занять свои пальцы.
– Я понял, о чём ты.
Напротив нас на скейтборде катался мальчик, гремя колёсами из-за трещин на тротуаре.
– Мне понравилось то, как ты сказала.
Почувствовав биение пульса в ушах, я отвела взгляд. Это был первый раз с нашей встречи в реальной жизни, когда я ощущала себя той девушкой, какой была в своих смс. Я снова вспомнила, каково это – правильно подбирать слова для своих чувств.
Я подняла глаза к небу, но на нём ничего не было видно. Оно было очень тёмным, настолько, насколько это было возможным. Маленький круг луны светил над другим краем парка, прямо над ровными прямыми крышами домов через дорогу.
– Мне немного не по себе здесь, – сказал Арчер.
Я посмотрела на него.
– В смысле?
– Из-за всего этого освещения, – он указал на тёмно-серое, как уголь, беззвёздное небо. – Мелким ходил в лагерь, так там было много звёзд. Словно кто-то добавил их на небо, пока мы ехали в другой конец города. Я просто глазам не мог поверить, – он посмотрел вверх и сощурился, словно пытаясь разглядеть, хотя бы одну звёздочку. – Всегда, когда в разговоре с девушкой, возникает неловкая пауза, стоит попробовать найти созвездие.
В небе над нами показался крошечный мигающий огонёк самолёта. Я улыбнулась.
– И со многими девчонками ты так разговаривал?
Его короткий смешок был больше похож на выдох. Арчер повернулся ко мне, и у меня самой перехватило дыхание.
– Приходилось немного, чтобы отточить мастерство общения.
Я посмотрела на него.
– Заметила, – сказала я с оттенком флирта в голосе, как обычно разговаривала с десятком других парней, которые мне нравились, но сейчас всё было иначе.
– Я решила, что ты имел в виду то, что всегда окружён другими людьми. Так что трудно найти подходящий момент. Момент для поцелуя.
Арчер улыбнулся и посмотрел мне в глаза, и я... я не смогла выдержать взгляда.
Я снова смотрела в небо.
– И много созвездий ты можешь найти?
Колотившемуся в груди сердцу потребовалось немного времени, чтобы перевести дух. Я могла назвать их все, ну, или все известные. В общем, все созвездия, которым меня всё детство учила мама.
Арчер засмеялся.
– Чаще всего я их сам выдумываю. Типа, Большой Утконос. Или Маленький Тостер.
Я покачала головой.
– А ведь кто-то из тех девчонок мог решить, что они реальные, – я коснулась его руки и ощутила тепло кожи. – Маленький Тостер?
– Это как... – он нарисовал в воздухе квадрат. – Как-то так.
– Ну, да, древние греки ведь очень любили жарить тосты.
– Ага. И большие, и маленькие, – он убрал прядь волос с моего лица, и у меня перехватило дыхание. – Лучше бы, наверное, я про мужское лицо на луне рассказывал, – сказал он, показывая на светило, зависшее в небе над крышами небоскрёбов Манхеттэна.
– Оно, кстати, не мужское, – сказала я, не подумав.
– Что?
Я опустила глаза. Разглядывая скамью, я увидела нацарапанное кем-то имя «Одри» между мной и Арчером, и дотронулась до букв. – Мама всегда говорила, что на луне не мужское лицо, а несколько девичьих.
– Девичьих? Их ещё и несколько?
– Ага.
Я попыталась вспомнить, что мама обычно говорила. Когда мне было семь, потом девять, потом двенадцать лет, сидя на заднем дворе, глядя на запылённую и затемнённую луну. Те смазанные очертания не были похожи на лицо мужчины. «А те, кто так думает, ошибаются» – говорила она.
– Тогда что там? – спрашивала Луна, внимательно вглядываясь в рисунок спутника.