– Мы снова пробуем «Дорогу как на ладони», – сказал Джеймс Арчеру.
– Новая песня, – пояснил для меня Джош.
Луна вздохнула и упала в кресло.
– Она мне даже уже не нравится, – подняв свою мятую тетрадь, она стала просматривать текст песни. – Разве нормально вообще писать песни про гастроли? В смысле, это не будет нудно?
– Это ты нудная, – ответил Джош, на что она показала ему язык. Он ответил ей тем же.
– Приятно смотреть на ваш взрослый подход к творчеству, – сказала я, радуясь такому хорошему настроению сестры.
Луна выпрямилась и запела первую строчку: «Приляг и взгляни на звёздами засыпанное небо». Её голос заполнил всё пространство комнаты. Она состроила гримасу.
– Фигня какая-то. Слишком много «з» и коряво как-то.
– На звёздами искусанное небо.
Все посмотрели на меня, а Арчер расплылся в улыбке. Даже не знаю, почему я подумала об этом, да ещё произнесла вслух, но, по-моему, я попала в точку.
– Что? – спросила Луна.
– Небо звёздами искусанное. Звёзды искусали. Странная метафора, немного обескураживающая, и ёе точно никто не ожидает.
Я перевела взгляд на Джеймса, потом снова на Луну.
– Когда эти слова звучат вместе, то они начинают... – я подыскивала правильный глагол, – играть!
Так бы могла сказать моя любимая учительница литературы – мисс Стэнтон. Она вела у нас уроки в прошлом году, и именно она пыталась заставить меня участвовать в литературном журнале. Хоть я и отказывалась, но всё же собиралась сделать это в этом году. Тем более, учитывая, что у меня в школе больше нет друзей и нечего делать. Грустно и смешно. Ладно, что мне нравилось в песнях, так это то, что смысл в них был не очень-то важен. Они просто должны хорошо звучать. Как любые стихи. Звёзды не могут покусать небо, но могут создать такое впечатление. Так что, почему бы нет?
Луна улыбнулась медленно и изумлённо.
– Давайте попробуем, – сказала она.
Джеймс и Арчер встали на свои места, те же, что были у них на сцене в «Тюльпанном клубе». Джош навёл на себя сосредоточенный вид, словно готовясь пробежать милю или починить машинный двигатель, и начал отбивать ритм. И вот на моих глазах начала рождаться песня.
Она была спокойной, и Луна словно выдыхала слова. Она вдохнула песню в маленькую комнатку, которая пропускала её через открытое окно на улицу. Я думала о том, что слышали в тот момент проходящие мимо люди, спеша куда-то по своим делам. Интересно, не останавливаются ли они, чтобы послушать подольше. И когда она пропела ту строчку, она звучала идеально, словно именно такими и должны были быть слова в ней.
Когда они доиграли, Луна улыбнулась.
– Так-то, – сказала она.
– Всё так? – уточнила я.
Она кивнула, всё ещё глядя на меня так, будто разглядывая что-то новое.
– Спасибо, Фи.
Я не могла скрыть улыбку.
– Рада была услужить.
Потом Луна опустила взгляд на свою гитару, что-то наигрывая на ней. Ко мне подошёл Арчер и присел рядом на корточки.
– Наконец, твои тексты легли на музыку, – он нежно дотронулся до моей голой коленки, и, возможно, те же крошечные фейерверки, что испытала я, вспыхнули в кончиках его пальцев. – Они это заслужили. Ты уезжаешь завтра, – сказал он, понизив голос.
Я кивнула.
– Какие планы на сегодня?
У меня в животе всё затрепыхалось. Я так хотела снова его поцеловать, прямо в эту же секунду, но только не в этой комнате под неусыпным надзором сестры.
– У нас куча планов на сегодня, – ответила Луна, стоявшая в десяти шагах от меня.
Я посмотрела на неё.
– Серьёзно?
– В любом случае... Арчер, ей семнадцать.
В её голосе чувствовался холод, убивающий всё живое на своём пути.
Я сделала шаг в её сторону, звучно ударив туфлёй по деревянному полу.
– А тебе девятнадцать. И ты живёшь со своим парнем.
Но Луна не смотрела на меня, она развернулась к Арчеру, который тоже теперь стоял.
– Я знаю, что ей семнадцать, – он слегка покачивал головой, будто сам не мог поверить в то, что они говорят об этом. – Я о ней позабочусь.
Луна поджала губы.
– Она моя сестра, поэтому я буду заботиться о ней.
Я посмотрела на сидевшего Джеймса, который все ещё держал гитару так крепко, будто боялся, что кто-то мог её отобрать.
– Я и сама могу о себе позаботиться, – сказала я, но меня никто не слушал. Было чувство, будто я стала невидимой, а мой голос был отключен, и словно я попала через окно в другое измерение. И я не знала, как это остановить.
Арчер расправил плечи.
– А ты думала о том, чего хочет Фиби?
– О чём ты?
– Вот ты злишься на отца, а Фиби, может, хочет увидеться с ним.
– Что? – она отвернулась от него, качая головой. – Мы не нужны нашему отцу.