– Оставь её в покое, – сказала я Арчеру, – если ей не нужна его помощь, так тому и быть.
Арчер вложил свою гитару в чехол и защёлкнул на одну, вторую и третью застёжки.
– Как скажешь. Что я вообще знаю?
Потом он встал, оставив бас на полу, перешагнул через него и вышел через дверь в коридор, потом на улицу, и, Бог знает, куда дальше.
За всё это время он ни разу не взглянул на меня.
Глава 40
Всю дорогу домой Луна молчала. Она несла свой кофр, не раскачивая, большую часть времени просто пытаясь удерживать его параллельно земле. Он постоянно задевал мою ногу, пока я, наконец, не сместилась к краю дороги. Я трогала попадавшиеся по пути фонари, на удачу или чтобы снять напряжение, даже не знаю. Стараясь не смотреть на сестру, я разглядывала ясное синее небо и золотистый свет, собиравшийся вокруг крыш высоток. Я не проверяла телефон, но было похоже на время ужина, так как метро было переполнено народом, ехавшим домой с работы в костюмах, но кроссовках или шлёпках. Когда люди проходили мимо меня, я встречалась с ними глазами, потому что знала, что сестра этого делать не будет. Я представляла, как она скользит рядом со мной, будто какой—то корабль на воздушной подушке, питаемый только ее собственным гневом.
Через дорогу от книжного магазина на углу Корт и Шермерхорн стрит, прислонившись к газетному ящику, стоял долговязый, слегка заросший бородой парень.
– Эй, девушка, – обратился он к Луне, – а ну, улыбнись!
Луна встала и обернулась к нему. Её поза была нейтральной, но она стояла напротив витрины, позволившей мне увидеть её отражение. Развернув плечи в его направлении, казалось, будто вокруг неё кружил воздух в маленьком торнадо. Я затаила дыхание в ожидании знаменитого представления под названием «Луна Феррис разбушевалась».
Но затем она отвернулась от него, раскрутив поток воздуха в штиль, и продолжила движение. Только через пару шагов я смогла догнать её.
Она посмотрела на меня краем глаза, впервые обернувшись ко мне за всё это время.
– Терпеть не могу, когда парни говорят мне, что я должна улыбнуться.
Я пропустила её вперёд, чтобы пройти мимо мусорного бака на тротуаре.
– Мне такого никогда не говорили. Получается, я всегда улыбаюсь или, может, просто никто никогда не замечал, что я грущу.
Я взглянула на сестру и могла с уверенностью сказать, что говорила я сама с собой. Отперев парадную дверь дома и занеся гитару вместе с собой в фойе, она начала взбираться вверх по лестнице. Я просто шла следом.
Добравшись наверх, она открыла дверь квартиры, поставила на пол кофр и села на диван. То, что Луна расположилась в месте, которое, по сути, являлось центром моей спальни на этой неделе, послужило для меня знаком, что она не хотела быть одной. Тогда я сняла босоножки и села в кресло напротив сестры, подтянув ноги к груди. Луна не смотрела на меня, уставившись глазами в потолок.
Я подумала о том, чтобы поставить пластинку, но не хотела сходить со своего места раньше, чем она заговорит со мной.
– Может, ты всё-таки расскажешь мне, как тебе это удаётся? – я пробежалась пальцами по подлокотнику кресла.
– Удаётся что? – её голос звучал устало и так тихо, что я даже непроизвольно развернулась к ней ухом.
– Как у тебя получается быть такой уверенной насчёт всего. Ты всегда знаешь точно, чего хочешь. Ты всегда знаешь, что тебе нужно.
Она ничего не сказала, даже не шевельнулась, поэтому я продолжила.
– Ты без проблем можешь уйти из дома. Можешь запросто сообщить маме, что бросаешь учёбу, – я перевела дух. – А если бы это тебя поцеловал Бэн, то ты бы рассказала об этом Тессе.
– Откуда я знаю, что бы я сделала? Иногда легче просто молчать в тряпочку.
Я усмехнулась.
– Что такое? – она выпрямилась и теперь смотрела на меня, свесив ноги на пол. Её глаза казались огромными. Одновременно зелёными, синими и серыми.
– Ты бы никогда не стала молчать в тряпочку.
Она поджала губы.
– Я молчу, когда это необходимо.
Я потрясла головой, чувствуя, как волосы раскачиваются по плечам.
– Не-а.
– Я молчу!
Я улыбнулась.
– Да ты прямо сейчас доказываешь обратное.
Она глубоко и шумно выдохнула.
– Ты даже дышать бесшумно не можешь.
Я хотела так её рассмешить, но это не сработало. Наоборот, она снова уставилась, в этот раз на кофейный столик, на сделанный мамой цветок. Его колючки и лепестки игриво поблёскивали от падавших на него через окно солнечных лучей.