Ну, или, может, самую малость.
Глава 4
Когда мы с Дасти вернулись домой, мамы всё ещё не было. Я подошла к заднему крыльцу, где накануне оставила свой рюкзак. По сравнению с чемоданом он казался пушинкой. Нащупав журнал в его внутреннем кармане, я убедилась, что издание никуда не пропало, а затем достала телефон и записала новые слова: «Тяжёлая штука – секреты, сложно всюду носить их с собой». Тут же пришёл ответ: «Это ты о нас? (Ха)»
Вскоре пришла мама, неся маленькую скульптурку, немного похожую на цветок. На колючий, футуристический, выполненный из стали цветок. Она вручила его мне.
– Цветок-робот, – сказала я. – Как мило. Попробую хранить в нём зубные щётки.
Я перевернула его, чтобы рассмотреть снизу.
– Только попробуй! Цветы и скульптуры. Я стараюсь совместить мои интересы, – мама сделала жест, который, как я полагала, должен был изобразить совмещение, но это было похоже на то, как она с энтузиазмом растягивала эспандер.
– Это вообще-то для Луны, – сказала мама, – а не для тебя.
Ах, да, для Луны, оставившей меня на всё лето ради своей группы после того, как сообщила нашей маме, что собирается забить на учёбу.
Добираясь из Питтсбурга в Кливленд, сестра благополучно миновала Баффало. Скорее всего, потому, что ей было легче сказать маме «нет», находясь с ней в разных городах.
– Выходит, что общаться ты с ней не собираешься, – уточнила я, – но послать изваяние из железа – другое дело?
– Я общаюсь с ней, – мама смотрела на свои малиновые кусты, а не на меня. Она замолчала, чтобы выпрямить защитную сетку от птиц, которая повалилась набок. Правда, от чересчур резкого рывка несколько незрелых ягодок отскочили в сторону забора.
– Когда? – я продолжала держать скульптуру, не имея никакого понятия о том, куда её положить и что вообще с ней делать.
– Несколько дней назад я послала ей смс, – мама присела на колени и выдернула из ягодной грядки сорняк с заострёнными листьями.
– Я лишь хочу сказать, что не могу вас помирить. Ты посылаешь меня, но тут я тебе не помощник.
Она посмотрела на меня и улыбнулась так, будто говоря: «Именно ты, родная, можешь мне помочь». На что я стала неистово – и очень драматично – мотать головой. Из одной стороны. В другую. Я была серьёзно настроена убедить мать в обратном.
– Я не «посылаю» тебя, – сказала она, поставив голосом кавычки так, что я почти смогла увидеть их в воздухе. Она встала и стряхнула с колен траву. – Ты едешь её навестить.
– Верно, – я провела ногой по траве, поддев носком клевер.
– Но, если возможность сама представится, то ничего плохого не случится, если ты попробуешь с ней поговорить, – мама открыла дверь автомобиля и начала рыться в вещах на заднем сиденье. – Тебя она послушает, – её речь стало сложно разобрать, когда женщина с головой нырнула в машину, поэтому я подалась вперёд. – Просто попроси её рассмотреть вариант этой осенью вернуться к учебе.
Набрав в лёгкие побольше воздуха, я внезапно осознала, насколько мне было не по себе. Всё, чего я хотела всё лето — уехать, но сейчас былая уверенность покинула меня.
– Мне и без Луны забот хватает, – сказала я.
Мама обернулась ко мне, после чего протянула руку, чтобы заправить прядь волос мне за ухо. Я почувствовала неожиданный прилив слёз к глазам.
– Знаю, лето выдалось тяжёлым, – сказала она. – Но всё наладится, когда ты снова пойдёшь в школу.
– Вряд ли, – ответила я. – Пока гуляла, напоролась на Тессу. Разговор явно не задался.
Мама знала лишь часть истории: о том, что я хранила тайну, которая, как я думала, могла навредить Тессе, но которую надеялась исправить. Мама не знала, что случилось на самом деле. Она не знала о Бэне, и о том, что мои друзья Эви и Уилла тоже всё лето не звонили мне.
Я протянула скульптуру маме. Казалось, вещь была сделана из свинца. Без преувеличений.
– Ты можешь забрать её?
Женщина уже успела развернуться к заднему сиденью и достать две полоски упаковочной плёнки с пузырьками. Одну из них она выдала мне.
– От стресса, – пояснила она. Я прислонилась к машине и начала лопать пузырьки, да так сильно и быстро сдавливая, что Дасти подбежала ко мне узнать, что же я делаю, и может ли она это съесть.
Мама оторвала от мотка чёрной изоленты длинный кусок.
– Ты возишь изоленту в машине? – спросила я. – Это же фишка всех похитителей людей. И если бы в сериале «Закон и Порядок» ты числилась подозреваемой, то тебя бы точно повязали только за одну эту ленту.
Мать пожала плечами, закрепляя изолентой пузырчатую плёнку вокруг скульптуры.