Привет, Элли!
И всё-таки ты написала «С любовью». Я прячу твоё письмо у себя на сердце. Звучит красиво, но не совсем точно. У меня на рубашке нет карманов, так что пришлось положить его в карман брюк. И твоя «Любовь» (не "Л", не сердечко — «Любовь»!) трётся о моё бедро. Боже, это звучит так пошло, а я не хочу писать тебе пошлые письма, полные грязи, как другие парни в нашей школе. Правда, их письма вряд ли предназначены девушкам, скорее они хвастаются своими победами друг перед другом.
Я не хочу писать тебе такие письма. Не думай, я по-прежнему считаю, что ты красивее всех на свете и т.д. и т.п. Это была любовь с первого взгляда. Я сразу понял, что мы созданы друг для друга, и я все время о тебе думаю. Я ещё никогда не влюблялся. Нет, я люблю папу и маму (хотя иногда с ними тяжело, и эти их укоризненные взгляды, если я прошу о чём-нибудь совершенно нормальном: посмотреть «Красного карлика» или «Дно», поиграть в компьютер или сходить на футбол. Они хотят, чтобы я сидел в углу, читал книги, носил натуральный хлопок, сдавал макулатуру и был тише воды ниже травы — как они сами). Я люблю братьев и сестёр (хотя они, как и твой Моголь, настоящие маленькие разбойники — нет, исчадия ада, особенно когда врываются ко мне в спальню, роются в моих вещах и смеются над моей причёской). Я пытаюсь стать крутым хипповым парнем, чтобы ты взглянула на меня и поняла, что я твой господин и ты готова идти за мной на край света. Не думай, я не свихнулся — по крайней мере, ещё сильнее — что-то в этом роде говорит Джульетта. Вы проходите «Ромео и Джульетту»? Мне нравится, только в нашей школе одни парни, так что какому-нибудь бедолаге приходится читать за Джульетту. Я, конечно, попал; все стали покатываться со смеху, и я понял, что моей репутации вот-вот наступит конец. Пришлось свалять дурака и изобразить тонкий визгливый голосок, и учитель очень на меня рассердился. А жаль, он неплохой мужик, даже давал мне читать свои книги. Зато ребята решили, что я приколист, а не придурок, правда, приколистом мне тоже быть не хочется. Но как стать крутым с хилыми мышцами и прыщавой кожей? Мне нет четырнадцати, так что я не могу заработать денег на приличные вещи. Но! НО! Теперь у меня новая причёска. Мама всегда подравнивала меня сама, и это выглядело смехотворно. И я выклянчил у неё денег на парикмахера, сказал, что хочу стать другим человеком. Главное, чтобы стрижка не потеряла форму — чтобы и ты смогла её увидеть. КОГДА ЖЕ МЫ НАКОНЕЦ ВСТРЕТИМСЯ?! Приезжай в любые выходные, правда, братья и сестры повсюду устраивают бардак. Полотенца перепачканы майонезом и горчицей, на столе в гостиной никак не сложится огромный паззл, в ванне плавают утята (пока что резиновые, но от этих детей всего можно ожидать!). И у нас всего одна свободная кровать, напротив постелей Рианны и Лары. Рианна все время мурлычет себе под нос, даже во сне, а Лара может в четыре часа утра забраться в чужую постель со всем ворохом игрушек. Так что мы будем очень-очень рады, но придётся помучаться. Может, всё-таки лучше я приеду к тебе? Мой двоюродный брат встречается с девушкой из Лондонского университета, он ездит к вам чуть ли не каждую пятницу и готов меня подвезти. Здорово, а?! Как насчёт следующих выходных? Хотя мне, может, стоит взаправду надеть шлем. С затемнёнными стёклами. Потому что причёска, прямо скажем, не удалась. Мама только вздохнула и покачала головой. А папа спросил, не связался ли я с шайкой бритоголовых. Братья и сестры так и попадали со смеху. Это ещё что, слышала бы ты, как хохотали в школе. Теперь меня точно считают психом. Ты тоже наверняка будешь смеяться. Так как насчёт следующих выходных, решено? Я буду у тебя часов в восемь-девять, если повезёт добраться без пробок. До скорой встречи!
С огромной-преогромной любовью,
Привет, Дэн!
Нет, с выходными ничего не получится, у Магды день рождения, сначала мы посидим у неё, а потом пойдём гулять, но это девичник, и я не могу взять тебя с собой. Да и вообще, думаю, не стоит тебе приезжать, потому что спать у нас тоже негде. (Моголь развалил свободную кровать, осталась только походная раскладушка, а она имеет привычку складываться пополам, стоит прилечь.) Давай лучше подождём до Уэльса, ладно? Ты приедешь туда на Рождество? Мы-то точно, без этого никак, там холод, придётся надевать шесть свитеров сразу, будет идти снег, и окна заледенеют не только снаружи, но и внутри. Семейная традиция, черт бы её побрал! Если ты приедешь, мы, так и быть, сыграем в сэра Эдмунда Хиллари и шерпа Тенцинга.
Привет, Элли!
До Рождества ещё так далеко! Я приеду через выходные.
С огромной-преогромной-преогромной любовью,
ДЕВЯТЬ НЕОЖИДАННОСТЕЙ
1. С Дэном интересно переписываться.
2. Сигареты на вид лучше, чем на вкус.
3. Сыр на вкус лучше, чем на запах.
4. Когда Моголь спит, он настоящий ангелочек.
5. В одной малюсенькой шоколадке содержится целых 350 калорий.
6. У самых хипповых рок-звёзд оказываются самые уютные и домашние мамули.
7. Вещь, которая в примерочной сидит чудесно, выглядит отвратительно, когда её меряешь дома.
8. А новые туфли, которые не жали в магазине, натирают ноги, как только выходишь на улицу.
9. До самых умных парней очень долго доходят элементарные вещи.
«СЕДЬМОЕ НЕБО»
— Конечно, зови Дэна к нам на выходные, — говорит Анна. — Моголь, ну же! Аккуратней, ты весь в соке.
— Ты меня не слушаешь! — отвечаю я. — Я не хочу, чтобы он приезжал.
— Разве? А мне послышалось, хочешь. — Анна раздевает Моголя догола и закидывает вещи в стиральную машину.
— Я голый, я голый! Элли, смотри, какая у меня штучка! — вопит Моголь, едва не размахивая своими причиндалами.
— Фу. Анна, закинь его постираться, — отвечаю я.
Она стоит на коленях и перебирает корзину с грязным бельём, встряхивая скомканные носки.
— Ты просто завидуешь, что у тебя нет штучки, — говорит Моголь.
— Так ей, — говорит папа, приканчивая утренний кофе. — Не давай женщинам спуску. Все, я двинулся.
— Что так рано? — спрашивает Анна. — Подожди немного, отведёшь Моголя в школу.
— Нет, у меня встреча кое с кем, — отвечает папа, подхватывает одной рукой Моголя и чмокает его в щеку.
— И с кем же? — Анна сжимает кулаки.
— Опять ты за своё. С Джимом Дином, преподавателем графики. Анна, не начинай.
— Это я — не начинай? — говорит Анна. — Все ясно. Иди уже. Только постарайся вернуться вовремя, иначе я снова пропущу занятия.
— Как же мне осточертел твой итальянский. Будто в жизни нет ничего важнее, — говорит папа, выпуская извивающегося Моголя.
— Будто у меня есть что-то ещё, — горько вздыхает Анна. Она суёт ему под нос пару вонючих носков. — Как полна и богата моя жизнь, как насыщена яркими впечатлениями! Чего стоят одни грязные носки. Просто дух захватывает. Может, тебе пора научиться хотя бы расправлять их? Или класть в машину? Ты все играешь в мальчика, так почему бы не начать помогать маме по дому?
— С виду молодая женщина, а в душе старая зануда, — говорит папа и хлопает дверью.
Анна начинает всхлипывать.
— Мам, ты не ушиблась? — волнуется Моголь.
— Иди мойся, — говорю я. — И оденься. — И подталкиваю его к двери.
— Хочу с мамой, — говорит Моголь.
— Не капризничай. Видишь, мама устала. Я сама отведу тебя в школу.
— Вот ещё! Хочу, чтобы меня отвёл папа.
— Так, мелочь пузатая. Шустренько мойся, одевайся и спускайся сюда. И может быть — может быть — я расскажу тебе по пути про Яйкинсов.