Он слегка шлепнул меня по заднице, и я ахнула. Я сходила с ума; однако, когда его пальцы снова начали меня дразнить, я расслабилась. Пока его маска не появилась рядом со мной.
Мои глаза расширились, и я попыталась посмотреть на него, но он только повернул мою голову обратно к кровати, заставив ее опуститься, прежде чем мне удалось увидеть его лицо.
Пронзительный крик вырвался из моего горла, эхом разнесся по комнате, когда он резко вонзился в меня, не давая мне времени приспособиться к его размеру. Больно не было, но я чувствовала себя наполненной им, человеком, который преследовал меня, который ворвался в мой дом и заявил на меня свои права. Это было жалко, но я наслаждалась каждой секундой.
— Черт, — выдавила я.
Его толчки были яростными, мощными и мучительными. Каждый раз, когда он выскальзывал из меня, он отталкивался с большей силой.
— Черт, маленький лев, — простонал он. — Тебе так приятно обнимать мой член.
Его слова заставили меня вздрогнуть. Я чувствовала, как он пульсирует глубоко внутри меня. Его хриплый голос и стоны только сделали меня ещё сильнее.
Его рот опустился на мою спину, медленно двигаясь вверх, пока не достиг моего плеча. Он немного замедлил шаг, разозлив меня, а затем укусил меня за кожу. Его близость меня убивала. Если бы я могла обернуться, я бы увидела его. Я могла видеть лицо мужчины, который меня трахал, лучше, чем любой другой мужчина.
Он как будто читал мои мысли, потому что, как только я подумала об этом, он тихо усмехнулся. Его губы коснулись моего уха, медленно покусывая его. От его горячего дыхания волосы на моей шее встали дыбом.
— В эту игру будут играть не так, — прошептал он мне на ухо. — Ты увидишь мое лицо, когда я позволю это.
Даворин снова начал целовать мою шею, вонзая зубы в мою кожу. Его руки бродили по моему телу, и, несмотря на то, что в комнате было холодно, я чувствовала, будто горю.
Он ласкал мои бедра, и грубость его прикосновений заставила меня жаждать большего. Я хотела всего его; я хотела этого навсегда. Это был наш первый раз вместе, но он точно знал, чего я хочу и в чем нуждаюсь.
Я едва могла за ним поспеть. Он был быстрым, грубым и жестким. Мои крики пронзили комнату, и его рука коснулась моих губ, чтобы заглушить дальнейшие звуки.
— Как бы мне ни нравилось, что ты кричишь для меня, — пробормотал он. — Я не могу позволить, чтобы ты будила всех в Нью-Йорке, маленький лев.
А почему бы нет?
Я прикусила губу, решив не озвучивать свой вопрос, а он продолжил трахать меня, как дикое животное. Боль, смешанная с удовольствием, которого я никогда не знала, подводила меня всё ближе и ближе к краю. Особенно сейчас, когда он заставил меня молчать.
Я чувствовала, как от такой интенсивности у меня на глазах наворачиваются слезы, но я обожала это до мозга костей. Я хотела — нет, мне нужно было — чтобы это было более сильным и гораздо более экстремальным, чем было.
— Ты так хорошо сжимаешь мой член, — сказал он, убрав руку от моего рта и найдя ею мой клитор. В тот момент, когда он начал тереть это, я почувствовала приближение моей кульминации.
Я не могла составить предложение. Я была слишком под кайфом, слишком пристрастилась к ощущению того, что он похоронен так глубоко внутри меня.
— Бля, — простонал он, и я не смогла сдержать стон в ответ. — Если бы я знал, что твоя киска создана для того, чтобы так хорошо принимать мой член, я бы сделал это в тот момент, когда увидел тебя в темном переулке.
Его слова заставили мой разум опустеть. Я могла сосредоточиться только на удовольствии, которое он мне доставлял.
Медленно он начал отходить, пока внутри не остался только кончик его члена, дразня меня на мгновение. Затем его ладонь коснулась моей задницы, обещая оставить синяк. Я хотела, чтобы он отметил всю меня, чтобы мое тело было покрыто его следами.
В одно мгновение он снова врезался в меня.
— Ебена мать, — мой голос был хриплым, глаза закрылись от этого ощущения.
— Что случилось, Кайя? — пробормотал он мне в кожу, оставив еще несколько поцелуев на моем позвоночнике. — Ты собираешься кончить для меня?
— Да, пожалуйста, — я понятия не имела, почему я умоляла его об освобождении, но он смеялся так глубоко и злобно, что мне хотелось продолжать просить. Последовали его стоны, от которых у меня чесалась кожа.
— Тогда будь хорошей девочкой и кончи для меня.
Ему не пришлось говорить мне дважды. Как будто команда в его голосе заставила меня подчиниться, как будто я была его игрушкой, я кончила на его члене, крики последовали за волной освобождения, в которой я так нуждалась.
Даворин вскоре был освобожден, однако из нас двоих в этой ситуации он был ответственным. Он вытащил и кончил мне на задницу.
Наше дыхание было тяжелым, и я была почти уверена, что выгляжу сейчас не лучшим образом. Он быстрее восстановил самообладание и снова надел маску, прежде чем я успела взглянуть на него.
Я перевернулась, и мои глаза закрылись сами собой. Я разберусь со всем этим утром, но знала, что сожалений не будет. А пока я просто позволила его тяжелому дыханию успокоить меня и заснула.
Глава одиннадцатая
Палящее солнце ударило мне в лицо. Обняв его, я улыбнулась небу, быстро моргая. Звуки щебетания птиц наполнили мои уши, а спокойствие теплого весеннего дня подняло мне настроение.
В поле зрения не было никого, кроме двух охранников, которые держались от меня на расстоянии. Я не совсем понимала, чем занимается мой отец; однако мои братья сказали мне, что многие плохие парни ненавидели отца и что они могут навредить мне, чтобы добраться до него.
Было неразумно так думать, но я не имела права голоса ни по какому поводу. Мне разрешалось только молчать и время от времени выходить на улицу.
Наш сад был прекрасен. Мама больше всего на свете дорожила своими ярко-красными розами. Мы вдвоем поливали их, наблюдали, как они цветут, и наслаждались их запахом. Было тихо, как в сказке, и я мечтала только о том, чтобы у меня был собственный сад, чтобы он был как можно больше похож на мамин.
У нас с отцом никогда не были самые лучшие отношения. Он никогда не ждал дочери и не хотел её. Однако, поскольку он не мог убить меня – не потому, что это было бесчеловечно, а потому, что слухи о рождении принцессы мафии уже распространились, – он решил сделать всё, что в его силах, чтобы превратить меня в монстра.
Я хорошо запомнила тот день — 20 мая 2007 года.
Восьмилетняя я наслаждалась временем, которое проводила с мамой. Лицо мамы часто было ничего не выражающим, если не считать печали, которая иногда появлялась в ее пустом взгляде. Она часами смотрела в окно, не произнося ни слова.
— Кая, твой брат здесь, — объявила мама, и ее ангельский голос заставил меня улыбнуться.
Мой взгляд остановился на тропинке слева от нас, где Доминик, широко ухмыляясь, приближался ко мне. Я с визгом спрыгнула с травы, бросив на землю сорванные розы, и кинулась к нему в объятия, чтобы обнять.
— Как моя маленькая принцесса? – спросил Доминик, крепко обнимая меня.