В конце концов, я старалась изо всех сил бороться с токсичными отношениями. Токсичность была захватывающей. Он хотел завладеть мной, и я собиралась бороться с ним на каждом этапе пути, пока он не поймет, что, что бы я ему ни говорила, я принадлежу ему с первого момента, как увидела его.
— Есть некоторые вещи, о которых я не могу тебе рассказать, — ответила я. — И, честно говоря, я тебе не доверяю.
— Не доверяешь мне? – он посмеялся. — Тебе не нужно доверять мне, Кайя. Нравится тебе это или нет, я никогда не уйду. А если я уйду, я заберу тебя с собой.
Я моргнула.
— Я вижу, – сарказм слетел с моего языка. — Ты приходишь, а затем исчезаешь на несколько недель.
Губы Даворина дернулись вверх.
— Ты скучала по мне, маленький лев?
Мои глаза расширились, а рот открылся. Как, черт возьми, он понял это из того, что я сказала? Прежде чем я успела добавить язвительное замечание, он заговорил снова.
— Не волнуйся, — пытался он меня успокоить. — Я больше никогда не уеду так надолго. И ты тоже.
— Что?
Он ухмыльнулся.
— Ты думала, что я пришел без причины? Я беру тебя с собой.
Я фыркнула.
— Я хотела бы увидеть, как ты пытаешься это сделать.
Его ноздри раздулись.
— Разве ты такая упертая? Это происходит независимо от того, примешь ты это или нет.
— Почему это должна быть я? Это мог быть кто угодно другой, Даворин, кто угодно другой.
— Вот здесь ты ошибаешься, Кайя. Никто больше не смотрит смерти в глаза и не думает, как прекрасна смерть. Никто другой не настолько глуп, чтобы искать меня после того, как я позволил им жить, а я не позволяю людям жить, маленький лев. Ты исключение.
Я моргнула. Как, черт возьми, он узнал? Конечно, он преследовал меня и, возможно, оставался бы скрытым гораздо дольше, если бы я не обнаружила его камеры и жучки. Вначале это было любопытство. Весь он был слишком заманчивым, слишком захватывающим, чтобы я могла позволить этому быть. Как только я нацелилась на него, дело было сделано.
Возможно, я была сталкером. Все, что можно было найти о нем, я обнаружила в рекордно короткие сроки. А потом у меня хватило смелости назвать его сталкером, хотя на самом деле я уже давно смирилась с нашей судьбой. Каким бы собственником он ни был надо мной, я была в два раза хуже. Я просто еще этого не показывала.
— Почему я исключение?
— Твой блеск, твоя храбрость. Потому что впервые я нашел себе равных. Ты такая же извращенная, как и я. Ты эгоистична и жадная, а я хочу всего этого. Ты знаешь, в чем заключается твоя преданность, и никогда не предашь их. Ты редкая личность, Екатерина.
Ох, как он ошибался. Вместо того, чтобы рассказать ему сейчас и испортить сюрприз, я только покачала головой. Возможно, он был глупым человеком, движимым своим аппетитом.
— И ты можешь сразиться со мной позже, ты можешь ударить меня, черт возьми, ты даже можешь застрелить меня. Но сделай это, как только я узнаю, что ты в целости и сохранности. Перестань сопротивляться мне, Кайя.
Я задумалась над этой мыслью. Был список причин, по которым мне следовало отказаться, почему мне следовало найти ближайшее оружие и сделать то, что он мне сказал — застрелить его. Однако все разумные мысли вылетели в окно, как только я встретился с ним взглядом.
Его зеленые глаза были глубоким лесом, вымощенным дорогой вечности. Темнота и ужас, которые я видела в них, заставляли меня чувствовать себя в безопасности. Это заставило меня чувствовать себя как дома, и это заставило меня чувствовать себя.
Я кивнула.
Не прошло и секунды, как он подхватил меня на руки и вынес на улицу. Я даже не осознавала, насколько улетучился мой гнев. Моё тело перестало дрожать, как только меня окутал аромат его одеколона. У него была слишком большая власть надо мной, и в конце концов я позволила ему утопить себя в ней.
Я никогда не верила в родственных душ, но, когда он нес меня, уткнув голову ему в грудь, я не могла не вспомнить статью, которую когда-то читала.
У нас с Даворином была одна и та же разбитая душа. С того момента, как мы встретились, полетели искры. Связь такая сильная, магнетическая и интенсивная. Неописуемое притяжение, как будто мы две стороны одной медали.
Моё близнецовое пламя.
Я потеряла сознание, как только он посадил меня на заднее сиденье своей машины. Дорога всегда вызывала у меня сонливость и непринужденность. Было странно, как я могла полностью расслабиться с ним, хотя больше не задавалась этим вопросом.
Проснувшись, я оказалась в незнакомой комнате. Меня не смущало, что простыни не мои, что размер кровати другой или что у меня нет двух подушек. Удивленна тем, насколько хорошо я отдохнула, я вытянула спину, и боль постепенно начала утихать.
Знакомый запах наполнил мой нос. Это была комната Даворина. Я с удовольствием исследовала её, роясь в его ящиках, в шкафу. Я даже заглянула под кровать в поисках чего-нибудь, что могло бы раскрыть тайну его личности.
Его мебель была того же оттенка, что и простыни, которые он мне подарил. Его шторы тоже были такого же цвета, и хотя выглядели красиво, но в то же время и нездорово. Это вызвало у меня озноб. Я была в его пространстве, и он позволил мне быть. Это не должно было меня так радовать.
Его дом был просторным и слишком большим для двух человек. Наверное, потому, что нас было не только двое.
Одевшись в одежду, которую он мне приготовил (конечно, он знал мой размер), я спустилась по лестнице. Мне не потребовалось много времени, чтобы найти кухню, и там за столом сидела Брианна. Раздражение пробежало по моей коже при одном лишь её виде.
— Доброе утро, — поздоровалась она, хотя голос ее был очень тихим.
Я отмахнулась от этого из-за того, что ее отца недавно убили, но не нашла в себе сил сострадать ей. Счастливая сука, мой был жив и дышал.
Не обращая внимания на приветствие, я приготовила себе чашку кофе и села напротив нее. Ее щеки были испачканы многодневной тушью, и слезы, казалось, никогда не прекращались. Меня раздражало то, что я так легко плакала из-за самого неизбежного — смерти.
— Где Даворин? — спросила я.
Она оторвалась от чашки, которую держала в руках, и пожала плечами. Ее мысли были где-то в другом месте, и отсутствие слов меня раздражало.
Она ответила через минуту.
— Он поехал забирать твои вещи из твоего дома и велел мне передать сообщение.
— Какое?
— Не уходи, пока он не вернется, иначе тебя ждет наказание, — её щеки покраснели.
Именно это я и сделала. Адрес я узнала от Брианны, хотя это было непросто. Однако спустя несколько угроз она сдалась, и я воспользовалась ее телефоном, чтобы позвонить Доминику. Как бы он мне не нравился в тот момент, он был полезен. Он прислал мне машину и одну из своих кредитных карт, не задав никаких вопросов. Хотя я не сомневалась, что он заглянет туда, откуда я ему позвонила.
Будучи интуитивным человеком, он также отправил посылку с некоторыми предметами первой необходимости. Он знал мои вкусы до мельчайших деталей и вместе с одеждой прислал мне еще и новый телефон. Думаю, это был его способ извиниться за то, что он был мудаком в последний раз, когда мы виделись.