Я сопротивляюсь давлению, нарастающему в глубине глаз.
Я не заплачу.
— Ты действительно веришь, что от тебя вообще можно уйти, милая?
Странная смесь нежности и гнева заставляет мое сердце подпрыгнуть.
— Все в школе видели, как ты прекрасно двинулся дальше с Сильвер.
— Мне плевать на всех в школе. Шоу было предназначено только для тебя.
— Для меня? — укус гнева снова возвращается. — Я пропустила какую-то памятку о том, что ты должен выходить в свет с другой девушкой после того, как мы впервые занялись сексом? Не говоря уже о том, что ты бросил меня после сказанного секса.
Губы Эйдена изгибаются в победоносной улыбке.
— Вот так. Это та реакция, на которую я надеялся.
— Что? — я срываюсь.
— Ты хотела этого.
— Я хотела этого? Твоя игра в манипуляции сильна, но недостаточно сильна, чтобы заставить меня поверить, что я хотела, чтобы ты был в объятиях другой девушки!
— Ты хотела, чтобы у тебя был выбор. Настоящий выбор. — серый цвет его глаз становится металлическим. — Поэтому я дал тебе шанс выбрать меня. Твой ответ запаздывает на три дня, но я приму его.
Мои губы шевелятся, чтобы что-то сказать, но ничего не выходит. Я теряю дар речи.
После нескольких секунд — или минут — разглядывания его неправомерно красивого лица я говорю:
— Твой способ предоставить мне выбор это сунуть Сильвер мне в лицо?
— Это поощрение.
Я невесело смеюсь. Как обычно, он всегда делает выбор в свою пользу.
— Почему Сильвер? Почему не любая другая девушка?
— Она угрожает тебе.
— Что?
— Это подсознательно, но я заметил, что ты смотришь только на нее. Даже когда она не встанет у тебя на пути.
— Вау. Я действительно лишена дара речи. Ты никогда не играешь честно, не так ли?
— Ох, но я играл честно. Я дал тебе выбор, которого ты так жаждала. Если бы это зависело от меня, я бы не оставил тебя.
Тяжесть, которая давила мне на грудь с субботы, спадает, как тихая волна.
Я все еще чертовски зла на него, но он дал мне то, что я хотела, — даже если его метод ужасен.
— Если бы ты отправила мне сообщение или позвонила в выходные, я бы не прибегал к этому методу, — продолжает Эйден, ничуть не извиняясь. Во всяком случае, его левый глаз дергается, будто он разозлился. — Ты же знаешь, терпение никогда не было моим коньком.
— Что бы ты сделал дальше с Сильвер? Встречался бы с ней? Поцеловал бы ее? Трахнул? Возможно, в обратном порядке.
— Сильвер для меня значит секс, и она это знает. — он отпускает мою руку, гладя меня по обеим щекам. — Это ты не даешь мне спать ночью.
— Пошел ты, Эйден.
Мои слова звучат приглушенно, когда его губы касаются моих.
Комок застревает у меня в горле, и стон пытается вырваться наружу. Я сдерживаю слезы, но на этот раз по совершенно другой причине.
Как будто мое сердце воскресло после того, как меня зарезали.
Пугает, как Эйден контролирует мое настроение. Я потеряла свое тело и здравый смысл из-за него, и теперь мое счастье, кажется, тоже находится под его контролем.
— Если ты снова приблизишься к Сильвер, все кончено, Эйден, — шепчу я ему в губы.
Это вызывает у него свирепый взгляд. Эйдену не нравится, когда ему угрожают, но мне нужно подвести черту. На самом деле дело не в ревности или собственничестве — хотя отчасти это правда. Но в основном это касается моей самооценки. Как бы мне ни было неприятно это признавать, Сильвер угрожает мне, и я никогда не позволю ему заставить меня почувствовать себя так, как я чувствовала сегодня утром.
— Не говори слово «кончено», когда мы даже не начали.
— Тогда не подходи близко к Сильвер. Я серьезно, Эйден. Я никогда не прощу измены.
— Мне нравится твоя собственническая натура, милая. — он дразняще целует меня в уголок рта. — Но сможешь ли ты покончить со мной?
— Я лучше разобью свое сердце на куски и наступлю на останки, чем буду с тобой.
Он отстраняется, изучая мое лицо с непонятным выражением.
— Принято к сведению.
— Я хочу доверять тебе. Я действительно хочу. Но до тех пор я не могу находиться в отношениях с тобой.
Он прищуривает глаза, но быстро отпускает это.
— Я докажу, что ты можешь мне доверять.
— Ты тоже можешь мне доверять. Я никогда не изменю тебе.
Выражение его лица темнеет, словно одно это слово оскорбляет его.
— Я знаю, что ты не изменишь мне.
— Что ты сделаешь, если я каким-то образом изменю?
Я вступаю на опасную территорию, но любопытство берет надо мной верх.