Я должна чувствовать себя неловко из-за безобразного плача или ненавидеть уязвимость, которую я только что показала ему. Черт, мое лицо, должно быть, сейчас в беспорядке.
— Привет, — говорю я, перекрывая икоту.
Его рука не перестает ласкать мою спину, в то время как другая рука приподнимает мой подбородок. Он смотрит мне в глаза, будто что-то ищет.
Или кого-то.
— Тебе легче?
Его голос тверд, но не резок.
Несколько непролитых слез выступают у меня на глазах, когда я киваю.
— Я вызвал этот приступ, войдя через балкон? — осторожно спрашивает он.
— Мне уже снился кошмар, когда ты пришел, так что я вызвала его раньше.
— С помощью чего?
— Я не знаю.
У меня болит голова, и я ничего так не хочу, как заснуть.
Я отбрасываю эту мысль так же быстро, как она пришла. Что, если кошмар вернется?
— Твои кошмары всегда чем-то вызваны?
Эйден все еще держит меня за подбородок, заставляя смотреть в его непреклонные глаза.
По какой-то причине они не вторгаются, как обычно, они просто.. любопытные. Даже заботливые.
Может, именно поэтому я доверяю ему.
— Да. Доктор Хан всегда советует мне держаться подальше от всего, что может послужить спусковым крючком.
— Например? — подсказывает Эйден.
— Свечи. Подвалы. Тусклый красный свет. Глубокие воды, такие как бассейны, пляжи и озера. Заснуть в темноте.
Я даже не знаю, как доктор Хан получил список, возможно, это из обрывков кошмаров, которые я ему рассказала.
Мои губы приоткрываются, и я, спотыкаясь, поднимаюсь на ноги.
— Черная машина!
Эйден следует за мной, уставившись на меня так, словно у меня вот-вот снова начнется эпизод.
— Черная машина, — срывается мой голос. — Через дорогу все еще припаркована черная машина?
— Нет.
— Откуда ты это знаешь?
— Я припарковался на другой стороне улицы, и там не было никакой черной машины.
Черепашьими движениями я медленно отдергиваю занавески на балконе. И действительно, Феррари Эйдена припаркован на другой стороне улицы, лампа горит красным светом.
Никаких признаков черной машины.
Я вздыхаю и снова принимаю сидячее положение на кровати, заправляя непослушные пряди волос за уши. Мои глаза опухли.
У меня заложен нос, и я чувствую себя ужасно. Не хочу, чтобы Эйден видел меня в таком виде.
— В любом случае, что ты здесь делаешь?
Я забираюсь под одеяло, пытаясь скрыть свой растерянный вид.
Хитрая усмешка приподнимает его губы, когда он садится рядом.
— Что ты подумала, когда я сказал тебе не засыпать?
По какой-то причине это заставляет меня улыбнуться в ответ.
— Ты часто залезаешь на чужие балконы?
— Только на твой. Обычно я предпочитаю двери.
Я прикусываю губу.
— Подожди. У меня включена сигнализация.
— Но ты оставила дверь на балкон открытой.
— Верно.
Я была слишком поглощена дождем, что потом забыла закрыть дверь.
Какая-то часть моего мозга думает, что я должна злиться на Эйдена за то, что он прокрался в мою комнату, но я не злюсь. Отнюдь нет. Не знаю, что бы случилось, если бы в момент сильного приступа я была одна.
— Спасибо.
Свежие слезы щиплют глаза, и я глотаю их.
Эйден скидывает обувь и садится рядом со мной. Его широкая фигура и высокие ноги затмевают мою кровать.
Я натягиваю одеяло до подбородка.
— Что ты делаешь?
— Ложусь спать, — говорит он так небрежно.
— Ты.. ты не можешь здесь спать.
— Конечно, могу.
— Но..
Слова застревают у меня в горле, когда Эйден прижимается своими губами к моим в мягком, быстром поцелуе.
Он притягивает меня к своей груди, так что моя голова ложится на его бицепс. Мои ноздри наполняются его чистым ароматом, и я не могу не вдохнуть его глубже, как наркоманка.
Сильные руки обнимают меня, когда он шепчет:
— Просто засыпай, милая.
Я никогда не сплю, после кошмара, потому что боюсь, что это продолжится.
Но в объятиях Эйдена я не чувствую страха или паранойи. Я даже не думаю о двойных кошмарах, которые мне снились.
Я ощущаю... безопасность.
Вцепившись пальцами в его футболку, я прикладываю ухо к его успокаивающему сердцебиению — нормальному сердцебиению.
Закрываю глаза и отдаюсь во власть сна.
Безопасность.
Глава 27
Никаких кошмаров.
Это первая мысль, которая приходит в мое сонное сознание, как только я открываю глаза.