— Кстати, — голос Ким прерывает мои мысли. — Я слышала, как мама и папа вчера говорили о чем-то очень странном.
— Да?
Внимание Ким остается прикованным к дороге, когда она говорит:
— Помнишь, я говорила тебе, что мать Эйдена умерла в результате несчастного случая?
Он последнее, о чем я хочу говорить, но не могу сдержать любопытства.
— Что насчет нее?
— Итак, папа говорил, что Алисия все равно была склонна к самоубийству, так что ее смерть не была неожиданностью. Однако мама говорила, что папа не понимает. Алисия не была склонна к самоубийству, она только хотела спасти своего ребенка.
— Она хотела спасти своего ребенка? — эхом откликаюсь я.
— Я знаю! Странно, правда? Эйден единственный ребенок в семье, и он находился в лагере. Какого ребенка она пыталась спасти? — голос Ким понижается до шепота-крика, потому что она не знает, как правильно шептать. — Если только у нее не было внебрачного ребенка. Может, она отправилась на встречу со своим любовником, а дядя Джонатан послал за ней частного детектива. Была погоня, и она разбилась.
— Ого. Ты смотришь слишком много корейских мыльных опер, Ким.
— Проблемы большинства семей связаны с тайными детьми. Просто говорю.
Вскоре после того, как мы добираемся до школы, Ким переключается на наши предстоящие тесты.
Однако Алисия это все, что занимает мои мысли.
Я все время думаю о том, что на днях прочитала в диссертации по психологии.
Большинство, если не все психические проблемы начинаются в детстве.
Мне не нравятся общие термины, которые объединяют проблемы с психическим здоровьем, но это слово застряло у меня в голове. Чем больше я думаю об этом, тем больше это звучит правдиво.
Человек состоит из кусочков головоломки, и если вы хотите действительно кого-то узнать, то начните с кусочков, которые сформировали его детство. Они основа. Все остальное построено на этом.
У дяди Джексона, например, было здоровое детство. Родители юристы. Стабильный доход. Игрок футбольной команды. Он вырос в стабильного, амбициозного взрослого человека. Именно ожидания его родителей заставляют его быть конкурентоспособным.
У тети Блэр и мамы было плохое прошлое и жестокий, пьющий отец. В отличие от мамы, тетя уехала из Бирмингема, как только ей исполнилось восемнадцать. Она усердно работала, чтобы получить стипендию и оставить весь этот мусор позади. Она так и не вернулась в Бирмингем до несчастного случая, унесшего жизни моих родителей. Ее бедное происхождение подталкивало ее стремиться к совершенству. Все меньшее оскорбление ее интеллекта.
Независимо от того, насколько она перфекционистка, частичка ее детства просачивается в ее взрослую версию. Она вспыльчива и прибегает к повышенному тону, когда не получает, желаемого.
Даже подсознательно она повторяет насилие, которому подвергал ее отец.
Это бесконечный порочный круг.
Уверена, что поведение Эйдена имеет какое-то, если не все, отношение к его детству.
Начиная с Алисии. Она начинает все больше и больше походить на загадку.
Стоп.
Я хочу обновить голову. Почему я вообще беспокоюсь о нем?
Тем не менее, когда мы с Ким идем по коридору, я не могу не искать черные как смоль волосы и эти металлические глаза.
Мы приходим в наш класс. Коул и Ронан увлеченно беседуют. Или, скорее, Ронан участвует в шоу одного человека, в то время как Коул читает книгу.
Увидев нас, Ронан ухмыляется.
— Bonjour, mes demoiselles — Привет, мои милашки.
Коул кивает в знак согласия.
Я улыбаюсь в ответ, сажусь на свое место и достаю блокнот и карандаши.
— Не хочешь повеселиться у меня дома? — Ронан шевелит бровями, глядя на меня, ясно намекая на то, что произошло на его последней вечеринке.
— Черт возьми, — шепот-крик Ким привлекает мое внимание.
Я следую за ее полем зрения, и мое сердце перестает биться.
Эйден входит в класс с Сильвер в его объятиях.
Глава 32
Мир перестает вращаться.
Я сжимаю карандаш так сильно, что удивляюсь, как он не ломается.
Сильвер обхватывает рукой бицепс Эйдена. Она так радостно болтает, будто они в какой-то банальной подростковой драме. Он одаривает ее своей ослепительной улыбкой, которой одарил меня сорок восемь часов назад.
Что-то внутри меня ломается.
Я слышу звук, громкий и окончательный.
Я чувствую, как рушатся остатки.
Кусочек за кусочком они собираются в темных уголках моей груди.