При этом, напевая эту песню, я видел, как он лежал в наполовину закопанном песке, который постепенно окутывал всё его тело, начиная от маленьких песчинок, попадающих в его седую бороду, заканчивая довольно болезненными соприкосновениями этого песка с глазами. Возможно это была причина по которой он плакал.
- О! Пришёл всё-таки, смотрите-ка на него, ты теперь синеватый, - переменив своё настроение, весело говорил Кирмарк.
- Эй! Привет, выглядишь не очень, давай я помогу, - сразу предложил я.
- Даже не думай, мне удобно, к тому же я не могу так долго воздействовать на эту вселенную, это его… окончательное решение - засмеялся Кирмарк. - А если серьёзно, то я дохну не от раны или чего-то подобного – это самая обычная старость. И знаешь, что самое обидное, хрен пойми, успеешь закончить свою предсмертную речь или нет, а вдруг всё оборвётся на самой важной части, - закончил он и снова громко рассмеялся.
- Я не знаю, чем тебе помочь, когда ты умираешь от старости.
- Помочь? Есть кое-что... Запомни меня Рэм!
- Запомнить?
- Именно. Понимаешь, это важно. Если ты меня забудешь, то тогда я останусь лишь слабым эхом в лице этой бесконечной пустыни. Красиво сказал да?
- Да, красиво, - улыбнулся я.
- Я почти не помню своего отца, поэтому знаю его только по рассказам Кими. Но… зато я читал весь его сборник по восстановлению искусства, даже не знаю, как поётся большинство песен из этого сборника, но всё равно зачем-то пою их. Может, потому что слова такие необычные. Подумать только, как долго мы летим в бесконечной вселенной, бесконечно прокручиваясь вокруг солнца, и при этом до сих пор продолжаем устраивать какие-то конфликты, которые по сравнению с этими масштабами не имеют никакого смысла. В наше время, солнце восходит ещё чаще чем раньше, но почему-то тот самый день не наступает, я смотрю на солнце, и оно такое же, как и всегда. А смогу ли я когда-нибудь проснуться под мирным солнцем? Неужели всё это будет идти бесконечно и люди так никогда и не смогут проснуться под этим мирным солнцем, греясь в его лучах. Скорее всего, когда они придут к этому, оно просто взорвётся, следом за луной. Какая глупая и очевидная речь перед смертью. Рассвет! – рассмеялся Кирмарк и показал пальцем в сторону восходящего солнца, из-за которого, буквально силуэтом показалась вся группа Юджина. - Рэм, передай Джину, что его отец мудак. А ещё, ещё слушай, когда вы дойдёте до сферы, не нужно возвращаться домой, к этому времени вы станете думать по-другому, а дом станет чем-то иным, вместо этого… возьмите мой… рюкзак, - проговорил медленно Кирмарк.
- Хочешь сказать, что в сфере будет слишком хорошо? - улыбнулся я, но только после осознал, что улыбка мёртвого Кирмарка была, куда более грустной, чем моё жалкое изображение, которым я хотел просто сказать ему «пока».
Труп Кирмарка, увы, остался бесследно погибать и тлеть в бесконечной пустыне, с которой когда-нибудь Кирмарк сольётся единым песком. Но это только в том случае, если я его забуду. Как он мне сказал, мне нужно просто не забывать. В этом весь смысл.
Поникшая позади меня Томоко, казалось, также заливалась горькими слезами.
- Вот… Каков он век бессмертия. Ты ведь застала его ещё молодым, и в то же время старым. Этого, пожалуйста, жрать не надо, - подшутил я, наверное, для того чтобы успокоить себя. По крайней мере, Томоко не обиделась на эту фразу, напротив, от неё я услышал едва уловимый смешок.
- Да… Пойдём, - лишь послышалось в её грустно-пониженном от отчаяния тембре голоса.
Взяв с собой рюкзак Кирмарка, мы с Томоко побежали в сторону Юджина и его команды, прямо к тому месту, где восходит солнце.
- Юджин! Эшли! - кричали мы радостно с Томоко.
- Томоко! Рэм! - кричали они нам в ответ.
- Мы не можем найти Кирмарка! - грустно и растеряно говорил Юджин.
- Мы его нашли. Он… Умер… Он сказал, что от старости, - ответил я ему.
- Серьёзно? Чёрт… - сказал Юджин и мигом погрузился в состояние какой-то пустоты в глазах, примерно также выглядел и я когда-то.
- Брешешь, - вдруг выскочил в слове Валериан.
- Ты же не будешь мне врать, правда? - переспрашивал Юджин, хотя он и сам знал ответ.
- Он передал тебе, что твой отец мудак.
- Да! - усмехнулся отчаянно Юджин. - Он мог такое сказать. Что ж, жалко. Кирмарк был особенным человеком, он научил меня стольким вещам, но я так боялся с ним разговаривать, особенно после того как стал лидером в нашем бункере. Я даже в глаза ему посмотреть не мог, - закопав взгляд в песок, проговорил Юджин. - Но ладно, уже на важно. Мы ведь почти добрались, - пытался радоваться он.