— Прости меня, Елена. Я так рад твоей победе, что не смог сдержать своего порыва. И… ещё раз прости. Надеюсь, я не слишком тебя обидел.
Он что-то не договаривал. Да и столь резкая смена отношения ко мне была удивительна.
— С твоими приставаниями разберёмся потом. Что ты скрываешь от меня? Я же вижу твои терзания, — произнесла я, подходя ближе.
— Я не могу говорить об этом. Сэнсэй строго запретил. Мне очень жаль, — потупившись, ответил он.
Куда делся тот наглый и презрительный тон? Теперь Куэбэцу, словно маленький мальчик, оправдывался передо мной и просил прощения.
— Прости ещё раз. Я как мог пытался тебя оградить от этого. Но ты не слушала. В тебе действительно сильный дух воина.
— Оградить от чего? Ты можешь говорить нормально?! — повысив голос, воскликнула я.
— Ты можешь быть свободным Куэбэцу. Я расскажу Елене всё сам, — услышала я сбоку.
Там стоял Накаяма-сан. Вид его был суров и грозен.
— Но, учитель! Прошу, пусть вместо неё пойду я! — сказал Куэбэцу, делая шаг вперёд и задвигая меня за себя.
— Мы уже говорили об этом. Всё решёно.
— Сэнсэй, это неправильно! Как вы не понимаете, — совсем шёпотом произнёс парень и, повернувшись ко мне, продолжил, — если можешь прости. Я сделал всё что мог.
Он коснулся моей руки и быстрым шагом пошёл прочь.
— Мои поздравления Елена. Твоя победа была более чем впечатляющая. Но, к сожалению, есть ещё один момент, о котором мне стоит упомянуть, — сэнсэй задумчиво пожевал губами и вновь обратился ко мне.
— После окончания официальной части соревнований представитель каждой школы может вызвать другую на битву за честь. Бросить вызов и ответить на него могут только финалисты-победители. То есть ты и Куэбэцу. Вы двое победили всех в своей номинации.
Это давняя традиция, направленная на то, чтобы не забывать силу самурайского духа.
Разумеется, школа может отказаться. Но тогда она будет посрамлена и отношение к ней изменится в не самую лучшую сторону.
На прошлых состязаниях школа «Четырёх стихий и лунного клинка» вызвала нас на поединок и победила, травмировав моего сына. После этого он не мог участвовать на Межконтинентальном Чемпионате. Наша семья понесла двойной позор.
Сегодня они вызовут нас вновь. Я знаю это, так как мы постоянно конкурируем с ними за звание самой сильной школы в мегаполисе.
Как ты понимаешь, твоя кандидатура подходит идеально. Я не прошу тебя о победе. Нужно лишь продержаться один полноценный раунд. Тогда битва за честь считается состоявшейся, — закончил он.
Вот старый ублюдок, пронеслось у меня в голове. Я, конечно, бесконечно его уважаю за всё то, что он сделал для меня, но такой поступок нивелирует прошлые заслуги.
Похоже я изначально была запасным вариантом, куклой для битья. Прошла в финал, отлично, теперь можно подставить меня к этим «Четырём стихиям». И пусть делают, что хотят, формальность соблюдена. Ну, а Куэбэцу сразу будет биться на чемпионате. Что ж, прекрасный план.
Вот только я не безропотная марионетка.
— Идея, конечно, замечательная. Но что же ваш сын не вышел на реванш? Или Куэбэцу? — не скрывая ехидства, спросила я.
— Мой сын теперь не может ходить. У него повреждён позвоночник и даже медицинские технологии уровня «high-гражданин» не могут исправить ситуацию.
Что касается Куэбэцу, то он сам рвётся в бой. Когда мы обсуждали этот план, он был категорически против твоей кандидатуры. Сказывались личные эмоции по отношению к тебе.
Но я не могу так рисковать. Он должен представлять школу на чемпионате. А возможность получения травмы очень высока. В битве за честь нет привычных правил. Там даже нет судий. Только ты и противник. До первой крови или сдачи.
Да уж, хитрый хрыч, выкрутился. Он такой видите ли заботиться обо всех. Ну разве только кроме меня. Теперь кстати становится понятным такое странное отношение Куэбэцу ко мне. На мгновение я ощутила к нему нечто вроде благодарности. Ведь он действительно хотел защитить меня от боя.
— И с чего вы взяли, что я соглашусь на эту битву?
— Знаю, потому что ты сделаешь это мне назло. Сделаешь, чтобы доказать, — глядя прямо в глаза, ответил он.
Вот скотина! Поймал меня. Я ведь действительно чувствую необоримое желание показать, что я не хуже. Причём, во всех смыслах.
— Окей, я действительно выйду на битву. Но не потому что вы правы или так хорошо знаете меня. Это мой сознательный выбор. И после моей победы, я уйду из вашей школы и брошу кэндо.
Уважительно кивнув, сэнсэй коротко произнёс: «хай!»