— Ты… — произнесла она. Подозрение в её голосе усилило мою внутреннюю боль. Она вытащила один наушник и огляделась вокруг, словно ища самый быстрый путь к спасению. Я не мог её винить.
— Привет, — сказал я. Слава богу, мой голос не дрогнул. Я остановился в нескольких футах от неё, достаточно близко, чтобы уловить ее запах. Дешёвое мыло и что-то еще более изысканное, чего я не мог припомнить.
Неподалеку горел уличный фонарь. Жуки щебетали в высокой траве неухоженного переднего двора справа от меня. Её дыхание было громче всего этого, по крайней мере, для меня. У неё на шее пульсировала вена, всё больше ускоряясь, что говорило о том, что сердце её бьется в непривычном темпе.
— Чего тебе надо? — её голос прозвучал тихо, но уверено, хотя она не смогла скрыть легкую дрожь в нём.
— Ничего, — ответил я, покачав головой. — Ну, в смысле, я хотел... Нет, ничего. Просто поговорить.
— Поговорить? — она посмотрела на мои руки, кулаки всё еще были в ссадинах, сбитые после моего прошлого задания.
Страх. В душном воздухе витал знакомый запах. Она боялась меня. И была маленькая, испорченная часть моей души, которая наслаждалась её страхом. Но остальная часть меня хотела успокоить ее. Но в этой темной, захудалой части города с разбитыми уличными фонарями, хардкорным рэпом, грохочущим вдалеке, и множеством пустырей, где люди совершали злые поступки, чувство легкости было столь же необычно, как и для девушки, как она, гуляющей в одиночестве в это время ночи.
— Ты что, следишь за мной? — она держала левую руку в кармане, и я готов был поспорить на банкноту в подушке Питера, что в ладони у неё зажат был нож.
— Нет. Я здесь только для того, чтобы... — «выбить дерьмо из парня». — Навестить друзей.
— Я думала, ты живешь в Тиоге, — сказала она и перенесла вес тела на правую ногу.
— Ты знаешь, где я живу?
— Я просто видела, как ты шел за мной по пятам.
«Ненормальный», — так она подумала про меня. Ладно, переживу, но почему-то это было неприятно.
— Я ни за кем не следил. То есть, да, я живу в том районе. Но я не... — я не мог придумать, что ей возразить, как спорить с тем, что я обычно ходил по улице, всегда готовый к драке, но никогда их не искал. Конечно, обычно я был молчалив и замкнут. Но означало ли это «мрачный»? Не-а. Просто... сдержанный.
Легкая улыбка скользнула по ее губам, и моё сердце, казалось, сжалось.
— Я обидела тебя? Когда сказала, что ты за мной следил?
Совершенно не уверенный, дразнит ли она меня или что делать дальше, я провел рукой по волосам. По крайней мере, она не убегала.
— Я вовсе не подонок.
— Ты смотришь на меня, как маньяк-извращенец.
Её плечи немного расслабились, но рука осталась в кармане.
— Я и не думал про это. Просто ты, знаешь, ты... — запнулся я и подумал: «Симпатичная, просто скажи это!». — Странная, — с трудом выговорил я.
— Я странная? Ты даже не знаешь меня.
Она выгнула тёмную бровь, её гладкая оливковая кожа светилась в мерцающем свете уличного фонаря.
— Нет, но я тебя видел! — я хотел засунуть руки в карманы, но это напугало бы её, так что я остался на месте — даже, несмотря на то, что отведённое время, чтобы добраться до ресторана лапши ко времени закрытия, уменьшалось с каждой неловкой секундой, когда я стоял там.
— Что ты видел? — нотка вызова с оттенком веселья. Она что, издевалась надо мной?
Я начал выкручиваться на ходу.
— Ты стащила бумажник Юрия пару недель назад. Столкнулась с ним на улице, когда он тусил со своими друзьями перед магазином на углу с тигром на окне. Он даже не понял, что это ты. А потом, примерно неделю назад, я увидел, как ты лезешь в окно на Вудли-террас…
Её глаза расширились, когда я продолжил:
— Я ждал неподалеку, просто предположил, что, возможно, ты живешь там. Но потом ты вышла из-за забора с наволочкой, перекинутой через плечо. Ты очень спешила. Копы появились в доме позже той же ночью, вероятно, когда домовладельцы пришли домой и увидели, что ты туда проникла. Я знаю ещё кое-что, но, может быть, я оставлю это на потом.
Её рука медленно сжалась в кулак в кармане.
— Ты теперь настучишь на меня?
Теперь настала моя очередь выгнуть бровь.
— Ты что, думаешь, я стукач?
— Я тебя не знаю! — проговорила она, прикусив нижнюю губу зубами. Зубы маленькие, белые, идеальные — интересно, она носила брекеты? С другой стороны, она была слишком уличной для этого. Брекеты означали наличие родителей, которым было на тебя наплевать. Один взгляд на эту девушку сказал мне, что она сама заботилась о себе, а не возвращалась домой к любящей семье в конце дня.
— Я пытался это исправить, — я протянул ей свою руку. — Я Дэвид. А тебя как зовут?
Она посмотрела на мою ладонь, затем перевела свой подозрительный взгляд обратно на меня.
— Что это значит?
— Слушай, я тебе прямо скажу… Я бросил школу в седьмом классе, так что я могу ошибаться в этом вопросе, но думаю, что когда кто-то протягивает руку, вот так, это значит, что тебе надо пожать её и тоже назвать своё имя.
Та загадочная улыбка снова промелькнула на её губах, но она прогнала её. Так и не улыбнулась мне. Я понял, что чтобы добиться улыбки от этой девушки, нужно гораздо больше усилий, и чем дольше я стоял перед ней, тем больше мне хотелось работать над этим.
— Ты странный.
Она пожала плечами, словно сдаваясь, и взяла меня за руку, её теплая сухая ладонь контрастировала с моей потной. Она выдержала мой взгляд:
— Я Эйнжел.
Как ангел (прим. в переводе с англ. имя Angel — читается «Эйнжел», переводится — ангел). Ну, надо же, разве это не прекрасно?
— Приятно познакомиться, — ответил я и вздрогнул, и в моей голове поднялась волна вопросов. Я хотел знать о ней все, но далекие колокола собора Святого Андрея сказали мне, что я упустил свой шанс попасть в забегаловку с лапшой к закрытию. Это означало, что мне придется ворваться в дом к хозяину и устроить настоящую бойню. Взлом означал больше шансов быть пойманным, но прикосновение пальцев Эйнжел того стоило.
Наши руки задержались на мгновение, прежде чем она отстранилась. Я сделал шаг к ней, что-то инстинктивно требовало, чтобы я оставался рядом.