«Мама, я тебя люблю» было накарябано цветным карандашом на фотографии. И мальчик был так чертовски похож на Тони.
Если ты наёмник — то уважения не дождёшься. Для законопослушных граждан они немногим лучше преступников, хотя и преступный мир относится к ним с недоверием. Работёнка наёмникам перепадала сомнительная, даже отъявленные головорезы уже смирились с этим. Но с появлением Тони ситуация начала меняться — популярность наёмников стала расти. Теперь лучшие из них могли выбирать заказы и завести посредника, который занимался подбором дел, с учётом запросов наёмника.
Даже среди самых привередливых Тони смог выделиться: он не завоёвывал себе репутацию и не искал покровительства среди местных авторитетов. В течении двух лет он брался исключительно только за ту работу, которая ему нравилась, и в которой он был уверен, что она будет выполнена. Конечно, всегда находился какой-нибудь «умник», трактовавший такое поведение неверно, но непонятливым Тони быстро вправлял мозги на место. Едва появившись в городе, Тони в одиночку разделался с двумя почтенными мафиозными кланами и наладил частный бизнес по отправке убийц в больницу.
Обычно наёмники конкурировали между собой, но удачливость Тони побудила их объединиться в вольную гильдию. Сделав «Погребок Бобби» свои символическим штабом, каждую ночь они собирались в нём в надежде получить работу и пополнить свои кошельки.
Как только на дверях заведения появлялась табличка Открыто, сразу же «Погребок Бобби» наполнялся обыденным беспорядочным хором голосов, доносящихся со всех сторон.
— Идите сюда! У меня есть работа на двести долларов! Кому это интересно — тащите свои ленивые задницы сюда.
— Кто хочет подраться — подходи!
— Всё, что от вас требуется — это умение стрелять. Вам сюда!
— Опасная работёнка — две тысячи долларов! Налетай, отчаянные!
Агенты и посредники боролись за контракторов, кто щеголял красноречием, а кто и кулаки пускал в ход, пытаясь заполучить нужного наёмника на ночь. Чем выше было вознаграждение, тем меньше слов и больше мордобоя.
Бывало, что посредники сразу начинали уговаривать конкретного наёмника, предварительно не рекламируя работу. Суть этого бизнеса была такова: самые лучшие выбивались в верха, поэтому наёмникам с хорошо известной репутацией не приходилось самим себе искать работу.
Бобби поелозил тряпкой по барной стойке, сделало ли это её чище или, наоборот, грязнее, можно было только гадать.
— Сегодня просто наплыв какой-то. И ни конца этому, ни края.
Живот Бобби давным-давно капитулировал в войне с силой земного притяжения и, выбросив белый флаг, теперь свисал как фартук.
— А я работаю как проклятый — и всё равно, без гроша. Завидую я им.
Тони торчал у бара, всё ещё одетый в те же самые чёрные тряпки.
— Ты весь свой доход проедаешь, — сострил он. — Помечтай, о чём-нибудь более реальном.
Он ложками закидывал в рот мороженое, надеясь, что холод сбалансирует резкий привкус внесезонной клубники. Уж кому-кому, а ему-то не было нужды присоединяться к толпе соискателей.
— Может быть, будешь мне указывать, когда из детского питания вырастишь?
— Да что ты понимаешь! Санди, это вкусно. — Тони зачерпнул ещё одну ложку.
Его лицо было перепачкано мороженым и сиропом, это походило на клоунский грим. Даже без своего шокирующего цвета волос он бы никогда не затерялся среди толпы других наёмников.
— Как всегда, одно и то же. То же место — те же рожи. — Низкорослый мужчина, протиснувшись бочком к бару, оказался рядом с Тони. — Ты единственный, кто ест это дерьмо в такой грязной дыре.
Энцо Ферино был лучшим информатором в округе. В этом бизнесе он был значительной фигурой и больше всего пуль свистело именно над его головой.
— У меня для тебя кое-что есть. — Ухмыльнулся Энцо. — С тебя выпивка.
— Бобби, сделай что-нибудь для коротышки.
Бобби поставил на барную стойку клубничный санди. Энцо пришёл в негодование.
— Идиот! Кому нужно вот ЭТО, когда просят выпить?
— Ну, извини. Бобби не идиот, просто ничто не может сравниться с санди. — Тони кивнул на блюдо перед собой.
С отвращением на лице Энцо выудил из своей сумки бумаги.
— Если ты и дальше будешь жрать эту гадость, то скоро превратишься в свинью.
— Закончил пугать? — проворчал Тони. — Прежде чем приступим к делам — хочу отдохнуть после еды.
— Ты скоро станешь как Бобби, если не разгуляешь наеденное. Вот, глянь-ка на это. — Энцо всучил в руки Тони папку, у того аж глаза на лоб полезли.