Первым делом – накормить чем-то щенка. Он тощий такой, что сердечко сжимается.
– И имя выбрать, да?
Я воркую с пёсиком, пока нахожу кухню в этом громадном доме. Заодно запоминаю, что в других комнатах находится.
– Дикий младший? – хихикаю я, гладя серую шёрстку. – И тебе придётся ко мне на могилку приходить.
Я опускаю щенка на пол. Тот с интересом обнюхивает помещение, но убежать не пытается.
А я стараюсь быстро приготовить хоть что-то. Вспоминаю рецепты того, что на подработке готовила для собак.
– Пушистик?
Предлагаю я с надеждой, на что сразу получаю злое рычание. Щеночек оскаливается, всем видом демонстрирует несогласие.
– Такой умный, – хвалю я. – Тогда… Вульф? Сторм? Пепел? Скар? Найт?
Замечаю, как щенок оживает.
– Решено, будешь Найт.
Я радостно хлопаю в ладоши, кручусь у плиты. Радуюсь тому, что никто меня не прогоняет.
Без надсмотрщиков всё получается быстро и легко. Осталось только переложить в тарелку какую-то.
Но счастье не длится вечно. Я замираю, когда на кухню входит Хасан. С подозрением меня осматривает.
Я сглатываю, справляясь с приступом волнения. Брат Камиля пугает меня своим присутствием. А ещё…
Мне не нравится то, что я не нравлюсь ему. У него такое отношение ко всем девушкам?!
Считает, что они лишь помеха в жизни?
– Ну может хоть какой-то прок от тебя будет.
Выдаёт, задержавшись взглядом на кастрюле. Шагает ближе. И, прежде чем я успеваю что-то сказать – пробует еду.
«Нам кранты! Просто кранты».
– Что за хуйня?!
Хасан назад еду выплёвывает. Смотрит на меня так, будто я человека убила, а не просто невкусно приготовила.
– Это… Ну…
Я рот приоткрываю, мямлю, не зная, что сказать. Щёлкнуть Хасана по носу хочется. Спросить, как ему собачья еда. Но…
Мужчина всё же грозный. И не очень доволен моим присутствием.
Я щёлкну, а потом – он. Так щёлкнет, что потом мой труп Дикий будет вечность искать.
Меня спасает появление Камиля. Я на него с надеждой смотрю. Для меня он сейчас защитник от грозного брата.
– Хуёво твоя девка готовит.
Хасан ложку бросает, уходит. А я молча перекладываю кашу на тарелку. Опускаю на пол, подталкивая Найта ближе.
Щенок недоверчиво принюхивается, несмело пробует. Но после входит во вкус.
Ну хоть кто-то мою готовку оценил!
– Ты Хасана жрачкой для пса накормила? – охреневает Камиль. – Тебе, блядь, жить не хочется?
– Он сам! Он взял и не спросил. А я… Думаешь, надо было сказать? Постфактум?
– Ага. И два месяца в две минуты превратятся. Сразу в землю пойдёшь.
– Какие два месяца? О чём ты?
– Не бери в голову. Я с тебя херею. Зато понято, чего ты с девкой Буйного дружила. Она котлетами травила, ты – кашей.
Я морщусь, вспоминая эту ситуацию. Когда Злата накормила Буйного, а он потом оказался в лазарете с отравлением.
Мне невыносимо от того, что сейчас я не могу быть рядом с подругой. Поддержать её. Радует лишь то, что с ней всё хорошо.
Дикий сказал мне, что Буйный в тачке один был. И это немного успокоило.
– Котлетки тоже мои были, – каюсь я. – Злата у меня взяла, а они для кошечек и… Что?
Я обиженно выпячиваю губы, замечая взгляд Дикого. Он же сейчас снова ржать надо мной будет. Уже!
И взгляд… Привычный. С сомнением.
То ли ебанутая я для него, то ли просто забавная.
– Пиздец, малая. Это… Каким образом ты вообще живая ходишь?
– Секрет. Ты же каким-то образом не в тюрьме со своим криминалом. Вот и я. Умею от ответственности бегать.
– Или заливаешь умело. Наобещаешь хуйни, а потом драпать. Или думаешь, я не заметил твоего манёвра? Готова была к ментам нестись.
– Думаю, что ты ошибся. И вообще, я не…