Но я всё равно содрогаюсь от каждого стежка. Отворачиваюсь, проглатывая ком в горле. Я сжимаюсь от того, что мужчине больно.
Едва по стеночке вниз не сползаю, когда за врачом закрывается дверь. Но нахожу в себе силы добраться до кровати.
Она большая. Пусть Камиль и раскинулся в центре кровати, но места всё равно хватает.
Я рассматриваю мужчину. Он бледный, всё ещё без сознания. Совсем бледный, учитывая его загорелую кожу! Лоб покрыт испариной.
И при этом…
Нельзя сказать, что он выглядит слабым. Дикий будто в любой момент подорвётся и раскидает всех врагов. Скрытая мощь таится в его теле.
И мне нужно убираться. Прямо сейчас сваливать, пока эта мощь на меня не обрушилась. Вряд ли рана будет сдерживать Камиля долго.
Я медленно дышу, прижимая ладонь ко лбу. Мне кажется, что я горю. Заболеваю после заточения в холодном амбаре.
Но это ничего. Я… Я сейчас соберусь и уйду. Секундочку полежу, пока комната не перестанет кружить, и уйду.
Или чуть позже. Главное… Сделать это до того, как Дикий очнётся. Или мне кранты.
Кривлюсь. Голова раскалывается так, будто по ней чем-то лупили. Виски сдавливает и вибрирует.
– М-м-м-м-м, – стону тихонько и на спину переворачиваюсь.
В голове ещё полная каша.
Первое, что меня напрячься всем телом заставляет – это голос. Голос Дикого.
– Инфа точная? Ты всё проверил?!
Мужчина явно не в настроении.
«Тебя только это смущает?!»
Внутренний голос визжит, вынуждает глаза в секунду распахнуть.
Какого?! Я что, не сбежала?!
«Алилуя, бляха!»
Резко подрываюсь. Сажусь. И тут же жалею о том, что сделала.
Голова как будто сейчас взорвётся. Честное слово. Так болит.
Кривлюсь. Зажмуриваюсь.
– Меня волнует кто эту подставу устроил! Сутки даю. Дальше головы полетят. Мне такие люди нах не нужны, если нихуя делать не умеют!
Если Камиль пытается узнать, кто его подставил, то, значит, это не люди Буйного были? Тогда кто?
Боже, у него врагов, наверное, столько, что и не сосчитать.
Я пытаюсь с места сдвинуться. В себя прихожу как улитка. Долго. Пытаюсь какие-то поползновения в сторону совершить, но взвизгиваю от страха, когда над моим ухом разносится:
– Далеко ползёшь, малая? Или это попытка на коленях мне доброго утра пожелать?
Держи карман шире, извращенец!
Только чудом при себе это оставляю. Вслух не выдаю.
– Я пить хочу, – хриплю. И правда хочу. Во рту как будто пустыня.
– А я трахаться, поможем друг другу?
Фыркаю и глаза, наконец-то открываю.
– Ты и вчера пытался потрахаться перед тем как откинуться, – в ответ, язвительно выдаю, – тебе не кажется, что эту проблемку решать нужно? Приоритеты как-то неправильно расставляешь.
Секунда – и я на ногах оказываюсь. Дикий за шкирку хватает и дёргает на себя.
– Ты забыла, что тебе позволено спрашивать, как глубоко заглатывать и в какую позу вставать?
Ну точно, проблемы. Ему в юности не давали, что ли? Откуда такая зацикленность?
– А после я жизнь тебе спасла, так что требую гибкую систему скидок!
Я до сих пор не понимаю как так получилось, что я отрубилась. Я ведь должна уже была быть на свободе! Дышать свежим воздухом и прорабатывать с психологом душевную травму под кодовым названием "Дикий".
А всё вышло иначе!
«Потому что идиотка!»
Напевает в моей голове внутренний голос.
Дикий скалится, но пальцы свои разжимает и разрешает мне от него отпрыгнуть.
– Считай, что заработала себе на послабление.
– Это ты так «спасибо» говоришь? – не отстаю. Напоминаю, что сделала кое-что важное. А этот даже не думает меня благодарить.
– А я тебя спас от группового износа, можешь становиться на колени.
Фыркаю и руки на груди складываю. И без "спасибо" обойдусь.
– Ну нет так нет, – бурчу в ответ. Мужчина снова скалится. Взглядом вспарывает.
– Охрана сказала, что ты даже съебаться не пыталась, – он снова ко мне подходит, а я шаг назад делаю. Ещё один. Пока в стену не упечатываюсь. Не нравится мне его тон и взгляд этот. Значит, охрана была? Просто наблюдали со стороны, ублюдки?! Пока я там со здравым рассудком прощалась.