— Добрый день! Меня зовут Андрей Павлович — поприветствовал он, и сев за стол тоже внимательно рассматривал мое лицо.
Схожая внешность между сыном и отцом, только Марат еще молод, а отец уже словно закалённая сталь. Суровые черты лица, строгость и справедливость лучились из карих глаз.
— Мы пришли вам рассказать о том, что хотим жить вместе — произнес Марат, и сжал мою руку.
— Замечательно — откликнулся Андрей Павлович — Только хорошо вы подумали о таком опрометчивом шаге?
Я удивленно подняла взгляд.
— Почему вы так говорите?
— Позвольте, вас же зовут Яна, правильно?
Утвердительно покивала.
— А фамилия ваша Красильникова?
Я сердито скрипнула зубами. Знаю теперь куда этот разговор ведет. Конечно же, ткнуть тем, что я богатая принцесска, а Марат — трудолюбивый работяга!
— Да.
— Яночка, и вы всерьез думаете, что ваш отец, нефтяной олигарх рад будет с нами породниться? –
Я сдерживаюсь, чтобы не начать хамить, и спросить в ответ, что мой ли отец будет жить с Маратом и поменяет ориентацию? Но глубоко вдыхаю и отвечаю спокойным ровным тоном:
— Мы счастливы с Маратом, и я готова на все, чтобы быть рядом с вашим сыном. Он замечательный человек, и если нужно будет выйти из зоны комфорта ради Марата, ради нашего будущего, то да! –
Андрей Павлович улыбается, и в простой эмоции скользит сарказм.
— Вы очень молоды и наивны, я вот думаю, что пока это только слова, не более — он отпивает чай из чашки, и дает понять — наша беседа окончена.
— Вам не стоит торопиться, и нужно поставить в известность родителей Яны — поддерживает отца мать Марата — Сын, ты взрослый человек, и должен понимать существенную социальную разницу между Яной и тобой. Я не говорю о том, что вы не можете быть вместе. Если вы любите друг друга, то конечно, это хорошо, только есть еще люди, которые возможно не одобрят ваш союз…
— Если мой отец будет против, я все равно буду настаивать на своем — твердо произношу в ответ на речь Марины Анатольевны, а Марат даже не успевает ей ответить.
— Мам, мы решим все сами, не переживай — он встает из-за стола — Спасибо за чай, поедем — и обращается ко мне.
Я поднимаюсь, и с улыбкой благодарю за гостеприимство.
Никому не нужно объяснять, что атмосфера сейчас словно кипяток. Одно неверное слово — забурлит и нанесет серьезные ожоги. Марат сам может все решить, и то, что мы пришли поставить в известность его родителей — ошибка. Стереотипы слишком сильно давят на людей, заставляя делать преждевременные выводы даже не разобравшись.
Марат привозит меня домой, и я чувствую моральную усталость. Мне хочется обнять его и просидеть так, пока душу не перестанет терзать боль от осознания: близкие отнеслись достаточно предвзято ко мне, как к будущей невестке.
— Янчик, не расстраивайся, и не говори ничего своим родителям. Все будет хорошо, вот увидишь! — он берет меня за подбородок и нежно целует.
Мы расстаемся, а я решительно поднимаюсь наверх в кабинет отца.
Глава 8
Не успеваю подняться, вижу входящий вызов на айфоне от папы.
— Яна, ты дома?
— Да, как раз иду к тебе — отвечаю, и настораживаюсь.
— Отлично — холодно чеканит он и отключается, а в моей голове проноситься ураган из мрачных мыслей. Неужели то, чего так сильно боялась, сбылось, и теперь нужно исправлять ситуацию? Это точно потяжелее будет посиделок с родителями Марата.
В кабинете отца царит идеальная чистота. Мебель из красного дерева блестит полировкой в солнечных лучах, идущих из больших двух окон. Здесь запах бумаги, книжных страниц сразу окутывает атмосферой библиотеки. У отца с матерью обширный запас всевозможной литературы, и живет она на широкой полке высотой в три метра по левую руку от папиного стола. Оглядываю, и невольно вспоминаю, что раньше очень любила здесь сидеть, вытаскивать книги, листать их и находить для себя интересные истории.
Улыбнувшись, целую папу в щеку, но он сохраняет эмоциональное спокойствие. «Точно не к добру» — мелькает мысль, и я сосредоточено наблюдаю за каждым его жестом. Похоже он зол.
— Яна, рассказывай сама о своих приключениях и не вздумай ничего утаить! — гремит властный голос родителя в просторной комнате, и ледяной волной по позвоночнику проноситься холод.
— О чем ты? — делаю невозмутимый вид, но удар кулаком по столу, сразу же заставляет переоценить ситуацию. Дурой точно нельзя прикидываться.