– Ты боишься меня?
– Не то, чтобы боюсь. Опасаюсь. Не хочу быть очередной медалькой на твоей груди.
В полутьме глаза парня блеснули странным светом, или это просто отразился свет прожекторов?
– Медалькой? Типа это я завоевываю девушек и ставлю на фюзеляж звездочки? – вроде как с угрозой сказал он.
Лада смутилась, и зачем она полезла в эти дебри? Кого он там завоевывает, сами падают перед ним штабелями.
– Я, наверное, неправильно выразилась, – пошла она на попятную.
– Лада, мне нравится, что ты говоришь то, что думаешь. Это здорово. На самом деле, такое поведение – большая редкость для девушки. А еще ты почему-то назвала меня Славой. Так меня зовет только мама, ну и Костян. Тебе тоже можно. Давай ненадолго доедем до моего дома, подождешь в машине, раз уж не хочешь идти ко мне, я вынесу небольшой сюрприз, подготовленный специально для тебя.
По дороге Лада терялась в догадках, что для нее мог подготовить Войнов? В мечтах уже блестели кулончики-сердечки или браслеты с камушками. Парень на такой машине мог себе позволить многое. Она поглядывала на его ровный профиль, как он уверенно крутит руль, как иногда с улыбкой поворачивает к ней голову: красив, чертяка. Что он так с ней возится? Неужели она ему действительно нравится?
***
Ярослав вернулся из дома с бумажным пакетиком. Заинтригованная Лада смотрела, как парень вынимает что-то из пакета, он намеренно не торопился. Наконец он достал хрустальную креманку, в ней были красно-розовые шарики, протянул маленькую золотую ложку.
– Томатное? – догадалась Лада.
Она попробовала кисло-сладкое, необычайно вкусное мороженое.
– Никогда не ела ничего подобного.
Она зачерпнула кусочек сладкого шарика своей ложкой, протянула Ярославу.
– Да, оно настоящее, – ответил он, слизывая мороженое. – Его сделала моя мама, специально нашла рецепт, когда узнала, что у меня появилась девушка. Я ей все рассказал, хотел порадовать.
Появилась девушка?
– Для твоей мамы новость, что ты встречаешься с девушкой?
– У меня очень давно не было настоящих отношений. Может быть даже никогда.
Ярослав смотрел пристально, плотно сжав губы, ждал ее реакции. Лада продолжала уплетать мороженое. Вопросов была масса, только непонятно с какого начинать, да и нужно ли их задавать. Мороженое кончилось, пора было что-то говорить.
– Ты не слишком торопишься? – наконец выдавила Лада. – Мы же еще толком не начали встречаться. Пока что я только согласилась сходить с тобой в театр. Тебе не кажется, что ты поспешил обнадежить маму?
– Нет, не кажется. Все будет – я обещаю: и море, и верность, и кофе в постель.
Потом Ярослав отвел глаза:
– Я не поторопился, все уже решено. Но, конечно, не стал бы посвящать родителей в свои планы. Им можно представить мою жену уже по факту. Больше всего на свете я не хочу пышных празднеств и гостей, которых увижу в первый и последний раз. Но отец такого не допустит. Свадьба Войнова-младшего, по его мнению, должна стать культурным событием города. Только я не обезьянка в цирке. Однако я вынужден торопиться, мама очень болеет. Ей недолго осталось.
Жду ваши лайки и комментарии.
Капитуляция
Лада почувствовала, как ему больно. Не просто больно, он в отчаянии. Как же он умудряется скрывать свое состояние, выглядит всегда веселым, обаятельным, а на душе… Все вокруг завидуют, глядя на баловня судьбы. Он улыбается, флиртует с девушками, задирает пацанов, занимается спортом, прогуливает занятия, но никому не показывает своего изнывающего от боли нутра. Она замерла, глядя на настоящего Ярослава. Он молчал и словно чего-то ждал. У нее в горле застряли слова о том, что надо бы спросить согласия невесты и ее мнение о свадебном торжестве. Поддавшись внезапно нахлынувшему чувству Лада, протянула руку, несмело погладила его щеку:
– Щетина, – сказала она.
Ярослав взял ее ладошку, поцеловал:
– Брился с утра, а надо было прямо перед выходом в театр.
Лада потянулась к нему, он тут же ответил, смял мягкие волосы, припал к губам. Она почувствовала, как ее утягивает в какой-то сине-зеленый омут, иногда вспыхивавший ярко-красными искрами, она умудрялась только дышать. Все, больше она ничего не могла себе позволить. Зато он мог. Ярослав посадил ее на себя в позе наездницы, платье затрещало. Он ловко расстегнул замок на спине.
– Не надо, – прошептала она.
– Не бойся, – ответил, не прерывая поцелуев.
Он положил ее на уже откинутое пассажирское кресло. Боль была недолгой. Она затрепыхалась, заверещала.