– Я тебе сейчас покажу твою комнату. Она совсем не детская, но это исправимо. Что ты больше любишь, самолеты или машины?
– Самолеты. И машины. Но лучше танк.
Между тем, Ярослав уже вытащил мальчика из комбинезона, снял рукавицы, шапку.
– У тебя есть собака? – спросил Сеня.
– Нет, у меня вообще никого нет. Надо будет завести. Большую или маленькую?
– Большую.
– Хорошо. Только у нас вроде есть кошка. Рыжая.
– Она у бабушки Юли, – ответил пацан.
– У тебя молоко есть? – голос Лады вытащил Ярослава из нирваны.
Он распрямился. Девушка уже сняла верхнюю одежду. Захотелось схватить ее, сжать в объятиях, чтобы заверещала. Но он сдержался.
– Насколько я помню с прошлого посещения, ты себя любишь, и холодильник у тебя забит, – продолжала Лада.
– В морозилке полно всего, но свежего молока нет. Что-то я последнее время ничего не покупал.
«Да и не ел особо», – не стал говорить он вслух.
– Иди за молоком, – распорядилась Лада. – И возьми геркулес.
Сеня уже побежал без тапочек по теплому полу обследовать квартиру.
– Как ты могла мне об этом не сказать? – с горечью спросил Ярослав, глядя на сына.
– Как ты мог бросить меня и забыть о моем существовании? – в тон ему ответила Лада. – Ты идешь?
Ярослав продолжал стоять на месте:
– А вы не уйдете?
– Пока не поедим, никуда не уйдем, – ответила Лада.
***
После ужина Ярослав укладывал малыша, осторожно трогал маленькие пальчики, не мог налюбоваться голубыми мамиными глазами. Как же на свет могло появиться такое чудо? Малыш уже уснул, а Войнов-средний (теперь уже так) все смотрел на него. Лицо Ярослава приобрело нечитаемое выражение, словно застыло.
– Ты чего? – спросила вышедшая из ванны Лада.
– Он ведь родился, а мама еще была жива. Представляешь, как бы это могло скрасить ее последние дни! Она так об этом мечтала. Господи, какой же я идиот!
Они тихо прикрыли дверь в комнату.
– Иди поставь чайник, я пока достану и включу у Сени радионяню, а то проснется и заблудится тут у тебя.
Лада распоряжалась, а Ярослав слушался.
Когда она вошла в кухонную зону, на столе уже стояли две чашки кофе, нарезанный кекс.
– Кофе? На ночь? Серьезно?
– Да, силы нам понадобятся, – улыбнулся Ярослав.
– Зачем? – удивилась Лада.
– Мириться будем.
Он подошел совсем близко, глядя сверху вниз, ждал реакции. Она двинулась к нему самую малость, но он уловил это движение. Ярослав взял ее на руки, усадил на разделочный стол, вклинился между ног. Она чуть отстранилась, положила ладони на его уже покрывшиеся щетиной щеки:
– Опять? Я думала…
– Ты думала, я буду шелковым?
Он дернул головой, поцеловал её ладошку, смотрел насмешливо и с такой… любовью.
– Да, думала.
– Буду, но не сегодня.
Ярослав понес добычу в свою спальню. Кофе так и остался стоять на столе.
Парень был нежен, трогал руками, затем губами, заласкал ее настолько, что она кончила еще до того, как он вошел в нее. Дав несколько мгновений передохнуть, продолжил сладкую пытку. За годы, что они не были вместе, он стал еще изощрённей в сексе.
– Не надо, – простонала она.
– Что?
Он остановился.
– Не надо быть шелковым, – попросила она.
– И не собирался, – хмыкнул Ярослав. – Я соврал.
Он ублажал, он вымещал обиду. Это было сразу и наказание, и награда. Это была ночь любви.
– Хватит, я больше не могу, – взмолилась наконец Лада. – У меня вообще мало было.
Ярослав содрогнулся с негромким рыком, только после этого остановился, откинулся на подушку.
– Я вижу, но это исправимо, я поработаю над этим. У меня тоже давно не было, с того нашего раза, когда со стрижкой.
– Это давно? – спросила Лада, она уткнулась носом ему в плечо.
– Конечно, я столько дней воздерживался, пока искал тебя.
Он посмотрел на девушку: она уже спала. Хрупкий народ эти женщины, слабые, раз, два, три, ну, может четыре раза было, – и спит. Придется тренировать в постели. И как она пережила обиду? Родила, растила сына, выживала, как могла, его, Ярослава Войнова, заявилась строить. И ведь построила, все по-своему повернула. А чуть копнул – вот оно, мягкое нутро, совсем маленькая и беззащитная. Он-то спать не будет. Сейчас пойдет сына проведает и вернется к этой ужасной, самой дорогой на свете женщине, всю ночь будет смотреть на нее и тихо наслаждаться своим счастьем. Сейчас, сейчас… Ярослав закрыл глаза и провалился в сладкий сон.