Ксения отказалась— времени у нее совсем нет. Нужно скорее ехать дальше. А где багша?
— Багша второй день сидит в школе и на работу не выходит. Пятьдесят рублей у него пропадал, про него все время говорит, и думает, что Ибель его деньги взял.
— Ну что за глупости!— сказала Ксения,— Идем сейчас к ней вместе.
Капитолина сидела в классе и дремала.
— Почему вы до сих пор не в степи?— спросила Ксения.
—<Меня обокрали,— ответила Капитолина.
— Обокрали? Когда и кто?— спросила Ксения и повернулась к Ибелю, стоявшему у стены со скрещенными на груди руками.
— Не знаю, не знаю!
— А где был Михаил Иванович?
— Тоже не знаю. Вчера он был еще здесь. А деньги пропали после.
— Я очень сочувствую вам,—сказала Ксения,— но все-таки почему вы до сих пор не в степи? Разве нет рабочих?
— Какой нет!— воскликнул председатель.— Рабочие пришли еще вчера.
— Но я же вам сказала — меня обокрали... Исчезли пятьдесят рублей! А яда тоже нет. Как же мне работать?!— воскликнула Капитолина.
— Как нет? Украли два бочонка яда? Но кому они нужны? Нет, этого не может быть!—Ксения снова посмотрела на Ибеля.
— Я ему уже десять раз говорил, никакой бочонка сюда не приехал. Я не видал никакой бочонка!
— Он не видал, а?— возмутилась Капитолина.— Я сама привезла и тоже десять раз тебе это повторила!
— Постойте, не кричите!—Ксения поморщилась.—Три бочонка я выдала сама Михаилу Ивановичу в Булг-Айсте: один для Сонринга, два для вас.— Она достала расписки и принялась их читать. Все сделали наоборот! Какая рассеянность! Белова расписалась в получении двух бочонков для Харгункин. А для Сонринга один бочонок получили вы... Где же он?
— Я ничего не принимала. Это не моя подпись,— сказала Капитолина.
— Это я подписал,— сказал председатель.—- Только я бочонка не видал. Я видел только мешки, сколько, я не считал тоже.
— Зачем же ты, Ибель, подписал без проверки?
— А я не знал! Я урус читать-писать совсем плохо.—Ибель расстроился.—Багша спать с утра поскорей ложился, когда этот толстый мужчина говорит ему: «Пиши давай сюда, что все получал». А багша вставать не хотел, говорит: «Ибель, пиши, пожалуйста...» Ну я писал, думал—пускай себе лежит. Дорога плохой был, он в балка в грязи долго валял себя. Зачем не подписать, это не тяжело. А сейчас багша другое говорит...
Ксения долго смотрела на Капитолину, та, насупившись, отвернулась к окну.
— И все-таки хоть председатель и подписал, за яд отвечаете вы. Один бочонок обязательно должен быть у вас. Вы, наверное, его где-нибудь обронили. Нужно найти. Вы слышите, Капитолина Семеновна?
— Я вам уже сказала, что не знаю, где ваш бочонок! Ну посудите сами, для чего мне ваш яд?
— Только для борьбы с саранчой. И вообще я удивляюсь вам. Ведь вы ехали вместе с Михаилом Ивановичем, везли груз не только для Сонринга, но и для своих работ. Неужели вас не интересовало, сколько бочонков оставил в Сонринге экспедитор?
— Совершенно не интересовало! Моего там ничего не было. Ксения покачала головой.
— Ваше—наше, твое—мое... А ведь это все наше—и саранча, и работа... Бочонок из Сонринга мы затребуем сегодня же, но второй, который вы привезли, должен быть найден.
— Кто расписался, тот пусть и ищет!— огрызнулась Капитолина.
— Ах ты бессовестный женщина!— не выдержал председатель. — Деньга я у тебя украл, яд тоже я? Непорядочный ты...
— Тсс...— замахала на него Ксения.— Вы, Капитолина Семеновна, за расписку не спрячетесь. Вспомните-ка лучше, где он мог упасть.
— Мне нечего вспоминать! Я говорю — яд был все время с нами!— распаляясь, закричала Капитолина, но вдруг осеклась, задумалась.
— Вспомнили!—воскликнула Ксения.—Правда ведь, вспомнили?
— Наверное, где-нибудь в балке. Почему-то мне казалось, что мы его привезли... Ну, конечно же, он лежит в балке,— смущенно сказала Капитолина.
—Эх, ты!—сокрушенно произнес председатель,—Может, и деньги твоя в балке лежит и голова твой там тоже остался...
— Ладно, ладно!— Ксения снова махнула на него, боясь, что они начнут ссориться.— Надо ехать туда сейчас же и искать, а то найдет его кто-нибудь и попробует. Ведь это яд!
— Я сам поеду с тобой бочонка искать,— сказал председатель Капитолине.
— А пятьдесят рублей все равно у меня украли,— упрямо повторила Капитолина, когда Ибель ушел.