Через минуту передо мной лежали бумаги, я снова отказывалась от всего, только уже о как единственный опекун своей дочери. Нам не нужно ничего, кроме покоя.
-Я могу идти?
-Да.
-Спасибо.
С трудом, но я поднялась с кресла, заставила себя последний раз посмотреть на тех, кто в очередной раз разрушил мне жизнь.
-Дарина, - родной до дрожи голос отозвался внутри больным спазмом.
-Прощай.
Как только я вышла за дверь слезы покатились по моим щекам. Деньги, все из-за них, из-за ошибок, которые совершил отец. Это его бой, не мой. Я не хотела быть мишенью в его играх. Но я была мишенью намного раньше, чем помнила. Мне надо вернуть свои воспоминания, мне надо жить дальше и воспитывать детей.
Не помню как добралась до нашего дома, не помню сколько часов я обнимала и целовала дочь, успокаивала плачущую Нину. Мы втроём сидели и просто обнимались, дочка плакала, а я не могла поверить в свое счастье. Я снова рядом, снова могу жить и дышать свободно.
Нину я отпустила домой, уложила Еву спать, а сама легла рядом с ней, на полу. Во втором часу ночи открылась дверь, мне стало страшно и я пошла на звук.
В коридоре весь в крови стоял Кирилл.
Я мгновенно схватила его за руку и потащила в душевую. Воспоминания обрушились на меня лавиной, но я должна была помочь ему. Я уеду рано утром, но сегодня я ещё здесь, и ему нужна моя помощь.
Быстро стянув с него одежду, я буквально пнула его в душевую и смыла с него следы крови. Он был весь избитый. Руки, лицо, шея, живот, все было в царапинах и ссадинах. Я оставила его там, а сама нашла аптечку и выключив воду обработала раны.
-Дарина, прошу.
-Не надо, я помогла потому что чувствовала, что должна. Но это ничего не изменит больше, - по щекам катились слезы, - Я любила двух монстров, которые только и могут, что рушить чужие жизни.
-Может выслушаешь меня?
-Очередную ложь? Нет уж, не хочу.
-Демьян мертв, - он сложил голову на колени и заплакал. Мне нечего было на это сказать и я просто ушла в комнату к дочери.
Рано утром, собрав два чемодана мы отправилась туда, куда был первый рейс. Берлин-Москва, Москва -Калининград.
-Мама, а где папа?
-Папа уехал, очень далеко.
-Он приедет?
-Нет, солнышко. Теперь будем только мы.
Под сердцем я носила ещё одного ангела, и только мысли о том, что я должна быть сильной ради детей придавали мне сил.
Перелет был сложным, долгим и мучительным. Пока ждали пересадку в Москве нашла квартиру, где будет удобно с двумя детьми. По прилёту мы обустроились и пошли гулять.
Вечером мы поужинали и уснули крепким сном, но в голове то и дело всплывала картина как плачет Кирилл. Его взгляд, когда я уходила, и письмо, которое я так и не решилась открыть.
Мы с Евой сходили к врачу, меня успокоили и сказали, что с малышом все хорошо, поставили на учёт и взяли литр крови. Тут я шучу конечно, но почти так оно и есть. Ева смотрела мультики пока я была занята.
Дни начали повторяться и я уже перестала обращать на это внимание. В голове было так много вопросов, но так много ответов.
Через две недели, когда эмоции немного стихли, мне на глаза попался конверт, обычный белый конверт, который я старательно избегала. Не долго думая, я вскрыла его.
"Родная моя,
Девочка моя, или я уже не имею права называть тебя своей? Я хуй знает как тебе объяснить всё, как оправдать себя и не потерять тебя. Это все равно не получится, я говно. И сделал так много дерьма, что вовеки не отмыться, но единственное светлое, что было в моей жизни это вы с Евой.
Знал бы я, что все так закрутился, знал бы я, что бью харю твоему папаше за тебя - сделал бы это ещё раз, уж прости. Мне достаточно лет, чтобы понимать что к чему, достаточно для того, чтобы понимать, что ты меня не простишь.
Просто прошу, расскажи нашим детям, что я их люблю. Знаю, что многого прошу, что не заслуживаю ничего кроме ненависти, но я прожил бы ещё раз эту жизнь так, чтобы встретить тебя.
Ничего уже не изменить, и я прекрасно это понимаю, но не будь я тем, кто я есть вряд ли наши жизни вообще бы пересеклись.
Я люблю тебя, прости за все́.
Твой Кир"
Слезы все капали и капали, я прижимала к себе письмо, как что-то такое, что связывало нас. Я знала, что он любит меня и знала, что его люблю я. И как выбраться из всего того, что заварили другие люди я не знала.
Он тоже меня предал, не раз. Если бы он рассказал мне всё сразу, то, наверное я бы ушла ещё тогда, а в чем тогда смысл? Не было бы этой всепоглощающей любви, не было бы малыша под сердцем, ничего бы не было. А так, разрушилась жизнь из-за других людей. Дети будут расти без отцов потому что кому-то нужно было достигнуть цели.