Я не хочу решать. Я хочу домой. К сериалу или книжке. А может и к тому и к другому. Мое тело, мой мозг сопротивляются тому, что должно произойти. Именно «должно», потому что «может» не пройдет.
В ушах стоны Кати, которые вообще не возбуждают. Это не порно, это происходящее вживую, и это до чертиков пугает. Катя справится с пятью, я в этом уверена теперь, а что останется от меня после такого? Кровавое месиво?
- Я жду, - спокойный голос и тон обманчив. Я чувствую, что прижатое ко мне тело напряжено – мужчина тоже видит происходящее и его член хочет присоединиться. Член его я тоже чувствую. Он упирается мне поясницу, и стоит мне пошевелиться, как Князь шумно вдыхает. Черт…
- Я иду с вами, - шепчу, упираясь лбом в стену возле дверного косяка. Поднимаю глаза, и встречаюсь с взглядом Лапы, заполняющим членом рот Кати. Он засаживает глубоко, закрыв Кате нос. Его глаза мыльные, порочные, и… Он мне подмигивает.
- Пошли, - тихо смеется Князь. – А то сейчас Лапа озвереет.
И снова я иду за Князем, прикованная его рукой. Назад мы перемещаемся с удвоенной скоростью. Мне хочется крикнуть ему, что я не передумаю, главное, чтобы он не передумал.
Клуб трясется от рейва или техно, а может и от того и другого. Мне дико хочется оказаться сейчас в главном зале и отрываться по-полной с толпой таких же подпивших клиентов. Но я спускаюсь по ступеням, увлекаемая рукой незнакомого мне мужчины.
Первой в комнату захожу я. За моей спиной мужчина закрывает дверь и защелкивает замок.
- Проходи, не стесняйся, - низким голосом говорит он, и снова идет к столу с напитками. У меня возникает надежда, что он сейчас напьется и ничего не будет, но разочарование бьет молотом – Князь наливает вино мне. – Тебе нужно расслабиться.
- Ага, - где-то внутри зарождается истерический смех, который я пытаюсь держать внутри изо всех сил. Это сложно, а когда он снова садиться на диван, все желание смеяться исчезает. – Нужно, - уже очень тихо говорю я.
Князь берет диванную подушку и бросает на пол, прямо между своих ног.
- Это чтобы тебе мягко было, - смеется он. Он очень хорош, когда улыбается. Но теперь это ядовитая красота, вызывающая только отвращение. – Аля, я ждать не привык.
- Да, - киваю, не зная зачем. – Конечно, - ставлю бокал, даже не пригубив. Руки заметно дрожат – вино в бокале штормит, как море в ноябре.
Сжимаю кулаки, выдыхаю, и вздрагиваю, когда Князь начинает смеяться:
- Ты как на смертную казнь идешь, - он запрокидывает голову. – Котенок, давай быстрее, а то я сейчас в трусы кончу, и тогда…
Мотаю головой. Мне не нравится это прозвище. Мне нравится, как он это говорит. Мне он не нравится. Хочется завыть в голос, заплакать, но нельзя.
Подхожу, но не достаточно близко. И тогда он все берет в свои руки. А вернее меня. Обхватив мои ягодицы, мужчина подтягивает меня к себе так, что я оказываюсь между его ногами. Он надавливает на плечи, и я опускаюсь на колени. Мамочки! Мне сейчас придется делать то, что я никогда не делала.
- Аля, - рычит мужчина. – Ты, блять, как засватанная! Мне что, все за тебя делать?
- Я… - прочищаю горло, чтобы сказать то, от чего он разъярится.
- Что ты? – он наклоняется ко мне так, что наши глаза на одном уровне. – Что?
- Я не знаю, что делать, – шепчу почти ему в губы и облизываю свои. Это я делаю без всякого умысла, но зрачки мужчины расширяются в момент. – Я никогда не делала … - не могу сказать это слово. Просто не могу.
- Минет? Не брала в рот? – я машу головой. – Не сосала?
- Нет, - машу головой, и в душе зарождается надежда на то, что он меня отпустит, но она не угасает, а просто гаснет, когда он говорит:
- Значит, пора начинать, Аля, - выдыхаю прямо ему в рот. Сердце делает удар, замирает и бьется, как птица в клетке. – Для начала нужно расстегнуть джинсы, - указывает он на ремень и ширинку. Вперед.
Руки трясутся. Не могу даже за пряжку взяться – точно болезнь Паркинсона. Выдыхаю, пытаясь успокоится, и в тот момент на мои руки ложатся его.
- Я не шучу и не играю. Или ты сейчас успокоишься, или тебя успокоят мои парни, - тихо шелестит Князь. – Я не собираюсь возиться с тобой до утра. Ясно?