21
Катя не звонит и не пишет. Мало того, она не отвечает на мои звонки и сообщения. Это меня пугает. Мы не очень близки были до клуба, чтобы дружить после. Но все же я переживаю, что с ней произошло и почему она на больничном. А еще… Я с каждым днем все больше чувствую себя виноватой: я была с одним, а ей, бедной, досталось.
Ни о чем больше не могу думать. Как только появляется свободная минута – мысли возвращаются в клуб, и к Кате. Я, конечно, пытаюсь занять эти самые свободные минуты хоть чем-то, но у меня не очень хорошо это получается. В школе с ситуацией помогают справиться ученики, и Резунов особенно. Он появляется на самостоятельной работе. Вальяжно разваливается на стуле так, как будто ему тридцать, а не семнадцать. Сдает работу раньше всех остальных и уходит, припечатав работу по-взрослому крупной рукой, а меня по-взрослому откровенным взглядом. Я не останавливаю его, хотя до конца урока еще двадцать минут – нет смысла. Если Резунов что-то хочет, он обязательно получит. Но не меня.
Вечером проверяя работы, я тихо завидую ученикам. Нет, не их богатствам – они не приносят счастье. Я завидую тому, что семнадцатилетние подростки уже объездили полмира, а я не могу к родителям выбраться, не говоря уже об условной Турции. Я всегда мечтала посмотреть страны, окунуться в их культуру, историю. Именно поэтому я и увлеклась языками. Но, в итоге, я просто преподаватель в школе. Обидно.
Беря следующую работу, я не была готова к тому, что прочитаю. Уже от первых строчек меня бросает в жар. Резунов, самыми откровенными словами рассказывает о том, что хочет сделать с моим телом. И это слова совсем не подростка. Если озвучить то, что он написал, то получится жесткая порнуха. На идеальном английском.
Я не хочу читать, но глаза сами пробегают от строчки к строчке. Его работа занимает две страницы! И хорошо, что никто не попросил самостоятельные работы на проверку, что иногда случается. Вот бы проверяющий удивился словарному запасу и фантазии у самого сложного и самого умного ученика.
Рука тянется к телефону, но я сдерживаю порыв. Хоть у меня и есть номера всех учеников – взяла я их не совсем согласно правилам школы. Я бы должна была получить письменное разрешение родителей. Но иногда, все же нужна связь с учениками. Экстренная. Именно это сейчас произошло – экстренная ситуация, и я могла бы отчитать парня по телефону, но я останавливаю себя. Я же взрослая, а взрослые такое игнорируют. Хоть это и сложно.
Утром собираю работы с оценками, оставляя одну дома. Если ее кто-то увидит, то я останусь без работы на веки вечные, или даже могу получить срок, и хорошо если условный.
В школу прихожу за час. Снова привожу себя в порядок в тишине учительской, пью кофе, заполняю журнал оценками самостоятельной работы, пропуская Резунова. К концу заполнения учительская наполняется сотрудниками, тяжело вздыхающими. Четверг для всех тяжелый, а для меня особенно. Меня ждет мой любимый класс сегодня.
Перед тем, как зайти в класс, где меня ждет «удивительный» 11-Б, поправляю прическу, чтобы ни один волосок не выбился из высокого пучка, поправляю юбку и блузку. Застегиваю пиджак на все пуговицы. Сегодня я оделась, как депутат немецкого парламента.
- Всем добрый день. Сегодня у нас разбор ошибок, допущенных вами в работах и новая тема, - говорю ученикам, избегая зрительного контакта с Резуновым, но боковым зрением вижу, что наглец криво улыбается. Довольно улыбается. – Не у все вас получилось написать на отлично. Большинство из вас рассказало не о семье, а об отдыхе. Поэтому мы повторим работу на следующей неделе. Я не прошу описывать ваш быт, и где находятся сейфы. Просто напишите о маме, папе, чихуахуа, о рыбках или хомячках. Пишите так, как будто вы в третьем классе, и пишите письмо другу. Не взрослейте рано, у вас еще будет на это время.
К концу урока я вымотана, начинает болеть голова, а щеки пылают – Резунов не проронил ни слова за весь урок, а только и делал, что нагло улыбался.
- Все свободны. В понедельник переписываем работы, так что вам лучше поработать в черновиках на выходных, - говорю я наставления в спину уходящим подросткам.
- А я плохо написал? – слышу голос позади.
- Нет. Твой английский прекрасен, - я разворачиваюсь и скрещиваю руки на груди. – Тему плохую выбрал, Максим.
- Да ладно, - он опускает голову, и смотрит на меня сквозь упавшие на лоб пряди. – Я старался.
- Твои старания доведут меня до увольнения, - машу головой. – Я устала, а впереди еще масса времени. Если ты собираешься и дальше себя так вести, то лучше скажи, я тогда сразу напишу заявление и все.