6
Я не знаю, как правильно собираться в столичный клуб. Страшно представить, как одеваются, какой макияж делают, какие украшения надевают мало того, что в клуб, так еще и на открытие. У меня начинается мандраж, с коим справиться я не могу. Меня потряхивает, как только я вспоминаю, что уже скоро мне нужно будет выходить. Понимаю, что это ужасно глупо, словно я там буду одна, и все будут видеть только меня, оценивать меня, интересоваться мной. Я даже уверена, что этого никогда не будет – я ни в какое сравнение не иду с гламурными девушками, с девушками из современного высшего общества. Тогда почему я так волнуюсь? Почему не могу взять себя в руки?
Даже ванна принятая после легкого обеда не успокаивает, хотя обычно помогает справиться с нервозностью. Отмокаю минут сорок, периодически добавляя горячую воду. Мою волосы своим самым ароматным шампунем, а тело гелем. Обожаю, когда от меня пахнет, и обожаю пахнуть. Когда выхожу из ванной комнаты, то на часах стоит цифра шестнадцать пятьдесят три. И тут же слышу звонок телефона.
- Аля, ты не передумала? – после приветствия говорит Катя с волнением в голосе. – Не хочу стоять там, как дура.
- Не передумала, - выдыхая, я закатываю глаза. Знала бы подруга, сколько раз я уже передумывала, и сколько раз злилась на себя за нерешительность. – Я буду в семь.
- Ты купила что-нибудь? – улыбаюсь. Помню, когда я только пришла на работу, одна из сотрудниц пыталась познакомить меня с каким-то своим родственником, с которым я знакомиться не хотела. Меня спас ее вопрос: « А у тебя есть приличная одежда? Потому что Стас собирается водить тебя по клубам и ресторанам, и ему не хочется позориться из-за твоего внешнего вида». На этот вопрос я с радостью ответила : «Нет», и на этом мы закончили попытку. – Может все – таки…
- Я купила, - успокаиваю Катю. – И обувь. Встретимся в семь. Хорошо?
- Оки, - теперь в ее голосе звучит возбуждение. – Готовься гулять до утра.
- Готова! – натужно смеюсь, потому что волны беспокойства превращаются в цунами.
Мы прощаемся, я включаю фен, и тщательно высушиваю волосы. Они у меня волнистые от рождения, что дает возможность использовать их естественность, в то время как другим девушкам нужно применять всю сноровку, чтобы придать волосам форму и объем, как у меня. Цвет мне тоже всегда нравился: при ярком солнечном освещении волосы приобретают медовый оттенок, а в сумерках и темноте – каштановый, а возможно и коньячный. Правда никто, кроме меня и родителей это не замечал.
Когда подходит очередь макияжа, я расслабленно выдыхаю. Недаром же я прошла курсы профессионального макияжа с подачи одной из девушек из моей комнаты в общежитии. Она потащила меня и вторую соседку на эти самые курсы, мотивировав нас тем, что еще какой-то навык не помешает, если педагогика нам не зайдет. Еще мы ходили на курсы по фотошопу, и курсы парикмахеров. А вот с танцами на пилоне у меня не сложилось – слабые руки, которые никак не хотели держать мое тело не дали мне возможности научиться всяческим акробатическим этюдам под потолком. Тогда мне предложили стрип-пластику. Но после двух недель занятий я поняла, что это не мое. Я никогда не смогу так двигаться, настолько раскрепоститься, как другие девочки, чтобы мои танцы выглядели соблазнительно, хотя учитель хвалила меня за пластичность.
Делаю кожу светящейся и свежей, рисую стрелки, вытягивая глаза к виску, густо наношу тушь. Теперь мои золотисто-карие глаза выглядят более выразительно. Всю свою жизнь я жалею, что не получила в наследство мамины серые глаза, а получила папины, только они у меня светлее, чем у него. На высокие скулы наношу румяна, хотя кожа и так раскраснелась, и будет еще красней, ну а на губы прозрачный блеск, просто, чтобы предать объема.
В шесть вечера я абсолютно готова. Чтобы хотя бы немного оживить образ, поднимаю волосы на висках, закрепляя шпильками, а в уши вдеваю серьги-водопады, которые будут должны сиять в свете ламп, потому что в них натуральные кристаллы. Они обошлись мне в огромную сумму, еще когда я училась. Мы пришли в магазин за колечком для нашего преподавателя, и я влюбилась в эти серьги. И через три месяца купила их. В итоге, сегодня их первый выход.