− Спасибо, − прошептала я у самого уха.
Невинное прикосновение к его щеке заставило меня понять, что я возбуждена. Потому что я не испытывала ничего подобного ранее.
Рука, которая находилась рядом с моим бедром казалась совсем обжигающей, и если бы он ко мне прикоснулся, то я с легкостью вспыхнула бы, словно спичка.
Мне так хотелось, чтобы он отреагировал хоть как-то. Может быть, сделал какой-то шаг, дал понять, что я для него не безразлична как девушка. Что он ко мне испытывает нечто большее, чем просто человеческую жалость. Но я понимала, что ничего между нами не будет.
Для него я всего лишь маленькая сестренка, у которой сложный характер, да еще и слегка не в порядке с башкой. Родственная душа, которая ему напоминает потерянную сестру и дает иллюзию, что у него кто-то есть, о ком он должен заботиться.
Я никак не могла забыть ту волшебную ночь, когда он ласкал меня там… Этого больше никогда не повториться. И это самое ужасное из всего, что угнетает меня.
Утром я спала до последнего. На занятия я, конечно же, не пошла. А после обеда Алекс повез меня к какому-то своему юристу. Там я рассказала все, что было в кабинете директора детского дома. А также подробности всего, что происходило у нотариуса, который был лучшим другом нашего директора.
А поздно вечером меня ждал очередной сюрприз. Алекс пришел довольный и с порога сообщил, что у меня скоро будет своя квартира. Причем не та, что должна была быть по назначению, а гораздо лучше. Недалеко от метро Кожуховская, и в три раза больше по метражу.
− Как тебе это удалось? − изумилась я.
− Юрист оказался толковым, объяснил твоему пронырливому директору, сколько тот заплатит государству и сколько примерно сидеть будет, если дело примет серьезный оборот. И кстати, деньги он тебе перечислит и не то, что обещал, а в тройном размере. Это будет вроде как моральная компенсация. Отдавать не придется.
− Алекс, я даже не знаю, как тебя благодарить…
− Все хорошо, мелкота, ты не виновата, ты же почти не адаптирована, не знаешь толком, какие люди бывают. Это я идиот, сорвался. Ты прости меня, я постараюсь держать себя в руках. − он улыбнулся и потрепал меня по щеке.
Внезапная встреча
На меня вдруг внезапно что-то нашло, и я бросилась ему на шею, крепко обнимая.
Алекс наверное даже не понимает, что на самом деле сделал для меня. Он заступился и вернул мне то, что я по глупости потеряла. Позволила мошенникам себя обворовать. Теперь я не нищенка и не бомж. Какая же я была дура, что так халатно относилась к жизни и к имуществу! Сейчас только я до конца осознала, что наличие квартиры дает большой бонус к уверенности.
Алекс крепко обнял меня, и я почувствовала его горячее дыхание на своей шее.
− А ты вкусно пахнешь, − прошептал он.
Я даже не знала, как реагировать на подобный комплимент, только еще больше уткнулась в его волосы, и так мы стояли целых несколько секунд, которые мне показались бесконечностью. Словно время остановилось для нас двоих.
− Васечка…, − зашептал он, сжимая меня еще крепче. Я ощущала всем телом биение его сердца.
− Что? – прошептала я в ответ.
У меня так сильно кружилась голова, а с телом происходило что-то непонятное. Меня била мелкая дрожь, а по коже бежали мурашки. Я словно парила в воздухе, как тогда во сне, когда ко мне приходила мама.
− Ты такая забавная.
Сухие губы накрыли мои, медленно скользя, раскрывая, чтобы проникнуть внутрь.
− Расслабься, − прошептал он, отстраняясь.
Позже, от нежности и мягкости не осталось и следа. Его губы сминали мои, будто наказывали, заставляли подчиняться ему. Ладонь легла на шею и нежно сдавила, чем вызвала у меня невероятный жар внутри живота. Мне оставалось лишь стонать ему в рот, и я могу поклясться, ему это понравилось.
Не прерываясь, он взял мои руки и закинул к себе на шею. Его волосы стали для меня спасительным кругом, и я тянула их, будто они могли вырвать меня из этого пламени чувств.
Алекс оторвался и посмотрел на меня. Теперь его волосы торчали в разные стороны, и он стал похож на зарубежных моделей-мужчин, которые снимаются в каком-нибудь каталоге для рекламы духов. Не там, где они расхаживают в костюме и пьют кофе, а где настоящие мужчины вкалывают на какой-нибудь лесопилке и после рабочего дня выглядят потрепанными, но чертовски сексуально.
Могло бы произойти что угодно на свете после такого поцелуя, но язык мой – враг мой.