Министр ворвался в салон красоты уверенной походкой человека, которому принадлежит весь мир. И замер. Остановился, увидев меня. Несколько раз моргнул, словно не узнавая.
А затем его челюсть сжалась. Недовольно.
– Иди за мной.
Прозвучало как «к ноге».
Глава 16
Глава 16
Я засеменила за ним на высоких каблуках, едва поспевая. Смотря на широкий разворот плеч мужчины. На твёрдую, уверенную походку.
Министр обогнул свой автомобиль представительского класса. А уже хорошо знакомый мне водитель открыл передо мной дверь. И, кажется, я даже поймала на его обычно каменном лице одобрительную улыбку.
Почему-то в предыдущие разы я не замечала, что в салоне пахнет туалетной водой министра. Им. Его кожей. Его сигаретами. Будто раньше я не могла различать его запах. А сейчас, оказывается, знаю его наизусть. И от этого открытия стало вдруг жарко и неловко.
– Почему вы взяли меня, а не Люду? – нарушаю тишину, которая, похоже, вполне устраивала Драгонова.
Ощущаю его пристальный взгляд. Тяжёлый и цепкий.
– А что, у тебя нет желания выйти в свет и поискать себе папика? – раздаётся ехидный вопрос вместо ответа.
– Хм, – тяну губы в подобии улыбки, – то есть сегодня вы решили стать моим сутенёром? Как это мило.
Судя по его кислой физиономии, подобного ответа он от меня не ожидал.
– Если мне от тебя потребуются и такие услуги, то да, – абсолютно серьёзно заявляет министр. И от твёрдости его голоса и тона, не допускающего пререканий, мне становится страшно.
Сердце в неприятном предчувствии забилось в груди.
– А если нет, то что? – спрашиваю, распрямляя невидимые складки на платье.
Хотя уже знаю ответ.
Мы с Тимошей приходили к маме. Её перевели в отдельную палату, назначили нового лечащего врача с прекрасной репутацией. И говорят о возможном дорогостоящем лечении, на которое неожиданно в казне нашлись средства, дающем отличные показатели при её виде рака. Шансы вылечиться очень велики. Ничего подобного нам раньше не заявляли. И направляли лишь в одну сторону. В хоспис.
А ещё она вновь стала улыбаться. И больше не выглядела безнадёжно больной. Только я не могла никак понять, с чем связаны перемены в её лечении.
Нахмурилась. А ведь министр намеренно меня привязывал к себе. Отлично зная, что я не посмею прервать лечение. А значит, не смогу ему противостоять. И останусь послушной.
Только почему мне кажется, будто я продаю душу дьяволу?
– Разве я тебя держу, Лиля? – так холодно улыбается министр, что у меня от его улыбки бегут мурашки по позвоночнику.
– А вы никогда не пробовали сделать что-то хорошее, не ожидая ничего взамен? – Понимаю, что задаю совершенно наивный, детский вопрос, но удержаться от него не в силах.
– Не в твоём случае, цветочек.
Автомобиль подъехал к роскошному особняку, расположенному в центре города. Я много раз проходила мимо него, любуясь старинной, величественной архитектурой. И не думая, что когда-нибудь смогу побывать в нём не на экскурсии.
Министр по-прежнему делал вид, что я всего лишь его тень. И я старалась по возможности с ней слиться, ступая чуть позади него, как и полагается помощнице. Держа в руках сотовый телефон и блокнот для записей.
По сравнению с женщинами, пришедшими сюда в качестве приглашённых гостей, я выглядела очень скромно. Хотя в примерочной мне казалось иначе. Но на самом деле я поняла, что значили слова министра о том, что я должна выглядеть достойно. Не прилично. Не красиво. А достойно. Достойно самого министра.
– Что это за прекрасное создание рядом с тобой, Александр? – раздаётся басовитый голос мужчины, меньше всего похожего на человека, занимающегося благотворительностью. Скорее, на того, кому она понадобится после общения с ним.
Седой, плотный и одновременно мускулистый, напоминающий головореза, забывшего в шкафу свой малиновый пиджак. Потому что, несмотря на дорогой костюм, повадки бандита из девяностых он так и не смог стереть до конца. Сколько бы ни демонстрировал золотые ролексы.
А мне от его взгляда остро захотелось спрятаться за спину министра. Но я стояла, как заяц, на которого направили дуло ружья, не в силах пошевелиться. И отлично понимая, что министр мне не защита. Скорее, наоборот.