В тот вечер, который предопределил ее судьбу, он появился не один. Правда и не с Мартой, которую он, по словам местного бомонда, не просто отправил домой, а бросил. С ним была какая-то его немецкая знакомая - владелица туристического агентства в Гамбурге. Он был в черных джинсах и черной футболке от Армани из-под которой выглядывал скалящийся Тигр. Завораживающее сочетание холодной невозмутимости и природной агрессии. Весь вечер ей хотелось подойти и прикоснуться к его тату губами.
Частная закрытая вечеринка проходила на загородной вилле Госсов, и Сабина ушла в парк, пытаясь восстановить душевное равновесие и подумать, что ей дальше делать. Причина была веской. Она стала невольной свидетельницей разговора Этель с Еленой Госс, из которого узнала, что Марта в свое время бросила обеспеченного мужа и приехала в Сиэтл к Барретту.
Попивая вино, Сабина сидела на лавочке, чувствовала, как по венам разливается теплый алкоголь, когда невдалеке послышался тихий баритон.
Этот голос она могла узнать из сотни тысяч. Мужчина разговаривал по телефону на каком-то непонятном языке, вернее, больше слушал и, судя по коротким фразам, отдавал распоряжения.
В салоне звучала музыка, и, вероятно, он вышел, чтобы спокойно поговорить, а Сабина, так и не поняв, видел он ее или нет, обозначила свое присутствие, выглянув из-за изгороди.
Он бросил на нее ничего не значащий взгляд и продолжил разговор, а она не уходила.
Впрочем, беседа продлилась всего минуту, Барретт дал отбой, а Сабина внезапно поняла, что нужно действовать. Сейчас или никогда. Другого такого шанса поговорить с ним наедине у нее не будет. А храбрости придавал алкоголь.
- Мистер Барретт, можно у вас спросить… - внезапно для самой себя громко проговорила она ему в спину.
Встав, она быстрым шагом направлялась к нему. Он повернулся и смотрел на нее. Не оценивающе. Просто смотрел.
- Можно я буду вас ждать в Германии?
Он понял ее вопрос, и его реакция была спокойной. Вернее, ее вообще не было.
- Не стоит, - коротко ответил он, и уже начал разворачиваться, чтобы уйти, но Сабина не сдавалась. Она хотела ему показать, что готова пойти за ним.
- Я могу приехать в Сиэтл. Не из-за бизнеса… - произнесла она и, переходя на “ты”, чтобы казаться взрослее, добавила: - К тебе. - Она сделала еще один аккуратный шаг к нему, но совсем близко не подошла. - Вместо Марты…
И снова никакой реакции.
- Нет, - ответил он и спокойной походкой двинулся к выходу.
- В отличие от Марты, я приму всех твоих женщин и буду любить твоего ребенка, - проговорила она вдогонку, но он не остановился.
Она смотрела ему вслед, но ей не было больно от его отказа. Скорее, наоборот. Она укрепилась в желании быть рядом с этим человеком. Сделав первый шаг, она поняла, что теперь знает, чего хочет от этой жизни. Она почувствовала направление.
Кем она, по сути, была в его глазах? Подвыпившей капризной избалованной папенькиной дочкой, которой с детства исполняли все ее прихоти, неспособной на самостоятельные поступки. Захотела поиграться в бизнес? Пожалуйста. Захотела самостоятельности? На тебе, дочка, квартиру. Только учись на “отлично” и не пропускай лекции. Мы даже мужа тебе подготовили.
Нет. Такая женщина Барретту была не нужна. Таким, если те приблизятся слишком близко, он ломал хребет. А ее позвоночник должен был быть пластичным, чтобы он мог гнуться, но не ломаться. Как у его Лили.
Лилит Ева Харт. Странное имя. И необычная девушка. Непростая. Вроде бы и вся на поверхности с ее любовью к Барретту и отзывчивостью к людям, но взгляд глубокий. Анализирующий. Не каждого подпустит к себе. Запах тонкий, но меняется в зависимости от собеседника. Может быть мягким, ягодным, а может быть и терпким, отдающим броней Барретта. Но эти выводы она уже сделала на выставке.
Она посмотрела на стол, на котором лежал флаер с рекламой, и потянулась за ярким листком. Сабина только прилетела в Сиэтл, когда увидела рекламу выставки, которая должна была состояться на следующий день. Позвонив в галерею, она убедилась, что вход бесплатный, можно без пригласительного, и решилась прийти. Другого шанса изучить Лилит и ее среду у нее не было.