- Дьяволенок… - прошептала я, и внезапно он, почувствовав мою ладонь и голос, начал копошиться вверх, будто прокладывать путь к моей груди, чтобы покушать.
- Ох ты, прыткий какой! - послышался довольный восклик Генри, где-то раздался смех, и в следующую секунду Лидия положила сына мне на грудь. Он тут же перестал плакать, а я, бережно накрыв его рукой, чувствуя как наше сердцебиение синхронизируется, ощутила его энергетику. Требовательную. Настойчивую. Активную. Сын внезапно открыл смазанные чем-то глазки, и мое сердце перестало биться - его взгляд был сосредоточенным и серьезным, как у его отца.
- Здравствуй, мой родной. Я твоя мама, - тихо прошептала я, и он серьезно посмотрел на меня. - Господи… как же ты похож на Ричарда… - вслух повторила я, бережно целуя сына в лоб.
- Да, похож… - подтвердила Аврора.
- Ох, девушки будут за ним бегать, - кто-то усмехнулся, а сын внезапно начал посасывать губками, шевелить головкой и искать мой сосок, чтобы поесть.
- Активный ребенок. Не смотри, что недоношенный, - похвалила Лидия. - Аврора, помоги Лили…
Проворные руки медсестры тут же помогли моему сыну найти источник питания, к которому он так стремился. Внезапно я почувствовала, как его горячий ротик обхватил мой сосок, как его кулачки уперлись в мою грудь, и мир вокруг меня перестал существовать. Несмотря на то, что у меня совершенно не было сил, меня переполняло счастье. Будто в очередной раз меня ударили в грудь адреналином, но теперь с позитивным зарядом.
Где-то на краю сознания я фиксировала, что гинеколог проделывал какие-то пассы с моим животом, кто-то что-то говорил, вокруг меня суетились, но я совершенно не обращала на это внимания - я была вне этой реальности и наслаждалась первыми минутами общения с сыном.
- Я люблю тебя и всегда буду тебя любить… - тихо шептала я, вдыхала запах своего сына, и в это мгновение окружающего мира для меня не существовало.
Были только я и мой сын. Были только мое сердцебиение и его частый, но уверенный пульс. Были только моя ладонь, и его крохотный, но сильный кулачок.
- Ричард Младший… Нарушитель… Скоро приедет твой папа, и ты с ним познакомишься, - тихо нашептывала я. - Ты будешь таким же здоровым, умным и сильным… - программировала я вместе со своим молоком сына на будущее. - Не зря вы родились в один день...
Я не знаю, сколько прошло времени, но внезапно в наше пространство вторглись чьи-то руки и, оторвав от меня ребенка, понесли его к столу.
Малыш громко расплакался, и мне стало холодно. Неимоверно холодно и как-то неуютно. Будто в комнату ворвался холодный сквозняк.
- Сын голодный… пусть еще покушает… - нахмурилась я и, посмотрев вокруг, наткнулась на взгляд Авроры.
- Так надо… - тихо прошептала она, и, несмотря на ее улыбающиеся глаза, я поняла, что что-то не так.
Будто в подтверждение моих мыслей, сын начал недовольно жаловаться, пока за ним ухаживали и укладывали в бокс.
- Осторожно, не сделайте ему больно… - тихо прошептала я, а ко мне уже подкатывали новую капельницу, на которой висел баллон с кровью.
Я не видела лица Лидии, но теперь, вынырнув в реальность, понимала, что вокруг меня что-то происходит и чувствовала, как в низу живота из меня не просто кровоточит, а льет. Это было странное ощущение. Необычное. Я пыталась оставаться на поверхности реальности и старалась не упустить сына из виду, пока его аккуратно клали в прозрачный бокс и увозили из операционной.
- Верь мне. С тобой все будет хорошо… - успокоила я сына, но как только за ним закрылась дверь, почувствовала, как меня покидают силы. Они тонкой струйкой уходили из моего тела, и я закрыла глаза, ощущая, как меня выталкивает в липкую невесомость.
“Послед вышел весь... Шьем матку… Плохая свертываемость... Не можем остановить кровотечение…” - слышались голоса где-то на краю сознания, и я зло замотала головой.
- Нет… ты не имеешь права! Не смей уходить! Ты нужна сыну! Ты часть проекта Барретта! - сжимая кулаки, зло приказывала я себе снова и снова, цепляясь за реальность, но холодный черный вакуум всасывал меня все глубже и глубже. И это был не наркоз. Вопреки желанию, я чувствовала беспросветную бездну тьмы, не ощущала собственного дыхания и все отчетливей слышала голос мамы, певшей мне “moon river”.
Глава 88.
Лат стоял перед прозрачным боксом и рассматривал ребенка. Он только что поднялся из реанимации. Вспомнил бледное, почти прозрачное лицо Лили, холодную ладонь, которую он сжимал, иглы в ее руке, капельницы, какие-то датчики и аппараты, которые поддерживали в ней жизнь, и, вздохнув, посмотрел на ребенка. Тот мирно спал и не подозревал, что его появление принесло не только радость, но и печаль. Лат не знал, как относиться к мальчику. С одной стороны, он ждал его не меньше Лили. Радовался ему. Представлял, каким он будет, наблюдая, как Лили поедает горький шоколад и полусырое мясо, которое никогда не любила. Лату казалось логичным, чтобы у такого человека, как Ричард Барретт появилось продолжение. Достойный Наследник, похожий на него. С другой стороны - этот ребенок стал причиной того, что один из самых светлых и искренних людей, кого он встречал на своем пути, вот уже несколько часов балансировал между светом и тьмой.