— Да она, даже слушать не станет! — махнула я рукой, вставая из-за стола и без особого энтузиазма, направляясь к разбросанной кучке своего тряпья.
— А вот за это, ты не переживай! Разговор, я беру на себя! — решительно сообщила Катя, перехватив мой недоверчивый взгляд.
***
Начало было не очень многообещающим. Эта пигалица, даже в комнату нас не пустила. Застыла в проходе, скрестив руки на груди и подперев плечом косяк. Как и намазалась, разговаривала с ней Катя. В тоне, рыночно-деловых отношений. Я же тем временем стояла в сторонке, отвернув голову, как будто тут речь вообще не обо мне! Честно говоря, я скептически отнеслась ко всей этой затее, но Катя оказалась проворным дипломатом! И нашла нужный крючок, чтобы вражеская сторона проявила интерес.
— Четыре хвоста! — холодно обратилась ко мне Снежана, в какой-то момент.
Я нахмурилась, окатив возмущенным взглядом девушку.
— А попа не треснет?! — огрызнулась.
— Ладно, три… — снисходительно выдавила девушка.
— Два! И это максимум. — Непреклонным тоном сообщила я.
Скривив губы, Снежа помялась несколько мгновений, затем перекинув шелковую прядь белоснежных волос через плечо, нехотя бросила:
— Заходи.
Чтобы не спугнуть удачу и не мешаться в святой обители этой барышни, Катя мгновенно ретировалась. Обитель и правда оказалась, мягко говоря, необычной. Я ожидала чего угодно — пафоса, евроотделки, кричащей роскоши. Но вместо этого, первое, что увидела: яркие, пестрящие цветами арт-картины на стенах, справа по центру стены, точно трон, располагалось зеркало с софитами, какие бывают в гримерке у артистов, а рядом полки, на которых были сложены различные саквояжики, коробочки, а так же цветовая палитра из разнообразной косметики…
Надо признаться с этой секунды, я совершенно другими глазами посмотрела на девушку, с которой воевала почти два курса! Ведь с виду холеная и стервозная Снежана, училась, как и должно ее резкому нраву, на адвоката. Но судя по ее комнате, внутри нее росла и развивалась личность, из совершенно другого, творческого направления!
Снежа приступила к делу сразу. Цепким взглядом прикинула мою немного растерянную персону, и начала стремительно подбирать образ в своей голове. Пока мы меряли платья, коих у нее оказалось просто неожиданное для меня количество! За качество, я вообще молчу. Таких тканей я даже не знала!
Так вот, за это время мы нашли столько тем для разговоров, что я в очередной раз убедилась, насколько ошибалась на ее счет. Оказалось, что всю свою сознательную жизнь, девушка мечтала стать стилистом и визажистом! Чему родители, кстати говоря, были совершенно не рады… На этой почве и разрослась вся суть конфликта, после которого, она добровольно покинула богатые хоромы и обосновалась в нашей скромной общаге.
За разговорами, мы довольно быстро и единогласно, остановились на одном платье. Черное, облегающее плотным шелком, оно спускалось юбкой в пол, и было украшено черными кружевными вставками. Широкие лямки красиво спускались с плеч, сдержанно открывая грудь, а юбка расходилась от середины бедра разрезом, так тонко и красиво отделанным кружевами.
Снежана так загорелась, глядя на меня или пребывая на волне творческого вдохновения, что сама предложила сделать мне прическу и нанести макияж! Еще не в силах отлепить восторженный взгляд от своего вида, я, конечно же, согласилась.
***
За окном уже стемнело, а Снежа все кружилась вокруг меня, усадив перед тем самым зеркалом. Находясь в этой красивой комнате и наблюдая, как она старательно колдует надо мной, я в какой-то момент, даже почувствовала себя, ни много ни мало, настоящей золушкой!
Между разговорами, Снежана абсолютно серьезным тоном, то и дело отпускала комплименты в мою сторону: по поводу, от природы густых, каштановых волос; глаз необычного лазурного цвета; аккуратных пухлых губ… чем конечно, еще больше располагала к себе. Мы столько всего успели узнать о друг друге за это время, что уже вполне могли бы стать друзьями! Ну, или хотя бы окончательно поднять белый флаг и поставить точку, во всех наших разногласиях.
Я была готова за полчаса, до назначенного времени. Трудно передать, каким взглядом я смотрела на себя, когда Снежа отошла от зеркала, предоставляя мне возможность во всей красе увидеть ее работу. Волосы, которые спускались волнистой копной до талии, она убрала назад, немного приподняв их на затылке. Лицо, я бы не сказала, что было ярко накрашено, но она так умело подчеркнула мои глаза и губы, что я искренне залюбовалась собой.
Подняв меня со стула, Снежана придирчиво оглядывала свое творение, а я была готова кинуться ей на шею, от безмерного чувства благодарности.