Заканчиваю почти шепотом.
Теперь меня ждет другая участь. Другой мужчина. Пугающий, жестокий. Совсем не нежный.
— То есть он будет тебя искать, — мрачно заключил Эмин, — фамилия, имя?
— Послушайте. Зачем вы это делаете? Однажды все закончится, оставьте их. Меня не будут искать.
На трассе затор. Мы едем со скоростью сорок километров в час. В кювете лежит машина, на трассе стоит другая — сложенная от аварии вдвое. Губительная авария дает нам время на тяжелый разговор. После моей речи в салоне становится жарко и… страшно.
— Пожалуйста, помоги мне найти маму. И тогда мы обе исчезнем из твоей жизни.
Эмин отрывается от дороги и резко касается моей щеки ладонью — едва уловимо, но невыносимо тяжело. Я забываю дышать.
В его глазах обещание несладкой жизни.
— Нет, Диана. Ты уже никуда не улетишь. Родители прятали тебя всю жизнь, но не уберегли. Я нашел.
— Почему мы? Почему моя мама? Почему я? — слезы льются по щекам, стекая к его жестким пальцам.
А в следующую секунду моя память подкидывает мне несколько картинок. Словно вспышка фотоаппарата — что-то щелкнуло.
— Я помню тебя! Ты был в нашем доме несколько лет назад… Вот откуда ты знал, где у нас черный вход. И машину туда сразу поставил. И маму мою увели через него. Ты знал!
Сложно не срываться на крик, но я стараюсь. Я все еще помню его отрезвляющие пощечины.
И что Эмин истерики не любит — помню.
А еще помню его глаза недобрые.
В тот день у папы был выходной, но он сказал, что ждет одного важного гостя. Мамы дома не было, и папа просил о госте не говорить. По просьбе папы я пряталась в своей спальне несколько часов, но затем вышла. По глупости.
Несколько лет назад я впервые увидела Эмина. Он уходил из нашего дома, когда я наблюдала за ним со второго этажа. Помню, как он поднял взгляд. Четко прицелился и поймал меня глазами. Он усмехнулся, а я испугалась, ведь папа просил не высовываться.
Но почему папа встречался с ним?
Что за дела они обсуждали?
— Что вам нужно от нас с мамой?!
Затор рассосался. Мы с ревом поехали по трассе. Его пальцы, влажные от моих слез, вцепились в руль.
— У нас с твоим отцом были кое-какие дела. Он обещал мне тебя взамен на мою помощь. А теперь выясняется, что тебя готовили другому, — Эмин недобро усмехается.
— Я тебе не верю, — ошеломленно.
— Это я прятал вас, Диана. Но в этот раз не помог. Твой отец заупрямился и не уехал вовремя.
Это было правдой. Год назад мама умоляла отца уехать.
— Этот зверь… Анархист ваш… — Эмин дергается, — он убьет мою маму, да?
Я уже подумала, что Эмин не ответит. Или ударит. Или же убьет.
Так сильно у него заиграли желваки, и тогда металлический голос прорезал пространство:
— Не для того он двадцать лет ее преследовал, чтобы убивать. И довольно называть его зверем. Твоя мать предала, сбежала, но за все приходится платить, Диана. Лучше запомни это. Не повторяй ее ошибок. Будь верной и послушной, тогда у нас с тобой все будет хорошо.
Эмин страшен в гневе.
Невероятно опасен.
Мамочка, где же ты?!
— Мы подъезжаем к отелю. Веди себя хорошо.
Глава 4
«Будь верной и послушной, тогда у нас с тобой все будет хорошо», — фраза, после которой в салоне потяжелел даже кислород. Настолько, что я делала глотки воздуха, но не могла им надышаться.
Я без разрешения Эмина приоткрыла окно. В нос ударил ледяной ветер, который снова подарил мне жизнь. Становилось легче. Пусть не морально, но физически.
Март в Сибири почти не радовал нас плюсовой погодой, но, добравшись до Самары, я сразу ощутила тепло Поволжья. И вспомнила, как сильно любила солнце, когда мы с родителями жили южнее.
Вскоре мы прибыли на место ночлежки.
Странная пара зашла в отель: взрослый мужчина в легкой футболке, когда температура воздуха едва достигала пяти градусов, и бледная испуганная девушка, утонувшая в огромном мужском пальто.
Внутри отеля Эмин достал мои документы и все решил за меня.
— Два номера. Один двухместный.
— Прошу прощения, но в данный момент мы располагаем только одноместными номерами.
— Люкс? — Эмин нетерпеливо играет брелком от машины.
— Все занято… — администратор стушевалась.
Девушка опустила взгляд. Ей предложить нечего.
Я никогда не встречала таких мужчин, как Эмин. Холодных. Бескомпромиссных. Жестких.
И при мысли о том, что мы будем ночевать в одном номере, меня бросило в дрожь. Ведь навряд ли он отпустит меня в другой номер, это сделано для прикрытия.