– Что? – ахаю.
– Займу у мусоров наручники. Мне понравилось, когда ты связанная. Еби без проблем.
Я отшатываюсь. Слова Наиля все ещё бьют по лицу. Жесткими пощечинами. До слёз.
До пульсации в груди. Напоминаю, какому именно мужчине отдала свою невинность.
Он не просто убийца, который чужую жизнь не ценит. Но и урод, который со мной просто развлекался. Использовал.
И сейчас ни во что мой отказ не ставит.
– Думаешь, тебя сейчас спасут? – Гром ухмыляется. – Бедную шлюшку заберут от злого бандита? Нихуя. Я если захочу – менты тебя лично в мою машину усадят.
– Лжешь, – выплевываю ему в лицо. – Ты был под следствием. Ты не неприкосновенен, Гром. А это – не твой город.
– Хочешь проверить?
Внутри всё дрожит от самоуверенности мужчины. Он не выглядит ни напуганным, ни спешащим. Кажется, что ему всё равно.
А учитывая количество охраны…
До нас полиция может очень не быстро добраться.
Представляю всё, как в плохом кино. Захват заложницы. Стрельба. Риск умереть от чьей-то пули.
– Я готов дать поблажку, – внезапно произносит Наиль.
Обманчиво ласково касается моего лица. Проводит костяшками по щеке. Вызывает трепет в груди.
Я дергаюсь, и ласка тут же болью сменяется. Сдавливает пальцами мои скулы. Нависает.
– Один шанс, Ярослава, – чеканит. – Последний. И я закрою глаза на то, что ты своему ублюдку глазки строила. Думала, не увижу?
– Я не…
– Менты сейчас придут и уйдут. Я забашляю. А ты – со мной останешься. Поэтому не советую играть со мной.
– Чего ты хочешь?
Я прикусываю губу. Ненавижу то, что обязана соглашаться. Ненавижу себя за то, что не могу дать нормальный отпор!
Но наши силы всегда были неравны. У Громова хватает ресурсов, чтобы меня сдержать. Он в этом хорошо.
А я всегда была хороша в побегах. На это делала ставку. Но не срослось.
– Мне нужна шкатулка, – выплёвывает мужчина.
– Что? Шкатулка? Какая шкатулка? – я не понимаю.
Ой.
Та, которой я Грома ударила?
– Которую ты спиздила в номере! – рявкает, встряхивая меня. – А перед этим мне череп пыталась проломить. Три шва. За каждый – отдельно расплачиваться будешь.
– Но… У меня её нет.
– Верни шкатулку, Ярослава, – цедит. – И может тогда послабление получишь. Иначе…
– Шкатулка? В обмен на меня? – нервно выдыхаю. – Я… Я согласна. Но… Просто… У меня её правда нет. Хочешь, найду? Тогда отпустишь?
– Блядь. Понял. Нихуя ты по-хорошему не понимаешь. Я всё надеюсь, что ты мозги врубишь. Но идиотка. Конечно. Чего с бляди взять.
– Прекрати! – толкаю мужчину. Сама своей силе удивляюсь. – Меня! – попадаю ногтями по шее. – Так! – замахиваюсь вновь. – Называть!
Гром перехватывает. Делает подсечку, укладывая лицом в пол. Наваливается на меня, сдергивая плед.
Всё так быстро происходит.
Вес мужчины кажется бетонной плитой. Размазывает. Я дергаюсь, когда слышу звук расстегиваемой ширинки.
Но у меня не получается.
Наиль – играл. Снова со мной играл. В спальне, когда позволял вырываться. Когда у меня получалось трепыхаться.
Позволял. Ловил наслаждение от того, что на самом деле легко может меня обездвижить. Как сейчас.
– Не надо! – я дергаюсь, когда мужчина коленом раздвигает мои ноги. – Наиль, я не…
– Трахнуть тебя прямо так? Или начнешь мозгами работать, а не только пиздой? Где. Шкатулка?!
– У меня её нет!
Гром сдергивает мои трусики вниз. Не церемонится. Касается лона, а после приподнимается. Спускает свои джинсы.
Я визжу, кручусь, но больше это не имеет смысла. Наиль делает то, что хочет. Сквозь ткань боксеров чувствую возбуждение мужчины.
– Я говорю правду! – вздрагиваю. – Её тут нет.
– Ответ неверный.
Я не лгу.