– Не надо, – прошу, начиная всхлипывать. – Пожалуйста, Наиль, я не…
– Заткнись, сука, – рычит.
Его гнев вибрацией отбивается от стен, бьёт обратно по мне. Множит страх, который сдавливает внутренности.
Гром рывком рвёт на мне блузку. Пуговицы отлетают в разные стороны. Я жмурюсь от унижения, пытаюсь прикрыться.
Но мужчина лишь сильнее сжимает мои запястья, не позволяя двинуться. Прикасается к подрагивающему животу. Ведёт по телу.
Трогает. Нагло. Собственнически. Удовольствие получает от того, что может. Что мне главную мысль доносит.
Он меня поймал. Вещью считает. И пользоваться будет так, как захочет.
– Пусти! – прошу.
Мужчина не слушает. Сжимает мою грудь. Вдавливает пальцы в кожу, пока не начну всхлипывать.
Не так больно, как унизительно. Ничего не могу поделать. А Наиль… Он всё может.
Юбка оказывается на полу. Ладонь мужчины – между моих ног. Спазмами сжимает мышцы, выкручивая их.
– Знаешь, чего ещё не было в тюряге? Шлюх. Вот сейчас и отработаешь, Ярослава. Каждый, сука, день за решёткой. А потом… Если жива останешься, будешь со следующим долгом разбираться.
– Я не виновата, я…
– Похуй. Мне так похуй, Ярослава.
Скалится, а после на кровать меня бросает. Наваливается следом, раздвигая ноги.
– Теперь ты для меня просто блядь, которую трахать можно, – упивается своей властью, не позволяя отстраниться. – Вот и будешь свою роль до конца отыгрывать.
Сжимает мои скулы. Куда сильнее, чем до этого. Вижу, как выдержка брешь даёт. Все эмоции наружу вырываются.
Наиль впивается в мои губы жёстким поцелуем.
Словами доказывая, что жалости больше не будет.
Наиль крепко держит. Руки, лицо. Не жалеет силы, чтобы показать своё превосходство.
Целует, проталкивая свой язык. Цепенею от первобытного ужаса. Худшего кошмара, воплотившегося в жизнь.
Не отвечаю, но Наилю это и не нужно. Он просто упивается властью. Получает желаемое.
Его дыхание вспарывает кожу, проникает ядовитыми парами внутрь. Всё во мне дрожит, инстинкты вопят замереть.
Я это делаю против воли. Просто не могу пошевелиться. Позволяю мужчине кусать мою нижнюю губу. Проводить языком, посасывать.
Где-то глубоко внутри вспыхивают знакомые искорки. Которые я тут же гашу! Я ненавижу этого мужчину. Я никогда больше его не захочу. Не после того, что он сделал.
А те искорки…
Это запоздалая привычная реакция.
Которая исчезает мгновенно, стоит Наилю оторваться от меня.
Мужчина будто чувствует моё состояние. Отстраняется за секунду до того, как я его язык пытаюсь откусить.
– Как быстро становишься послушней блядью, – цедит, резко отпуская моё лицо. Скулы ноют от хватки. – Всё? Хозяин вернулся и ты быстро ноги раздвигаешь?
Ярко демонстрирует, что мне никуда не выбраться. Никто не поможет.
Страх извивается. Кусает. Я замираю, охваченная диким испугом.
Громов трогает меня. Ведёт по телу. Сдёргивает лифчик вниз, касаясь обнажённой груди. Ощупывает.
В его касаниях ни капли желания. Он словно себя же заставляет это сделать. Прикоснуться ко мне. Ради наказания.
– Ублюдок!
Рычу. Злость во мне множится, сильнее становится. Охватывает, придавая силы. Дёргаю руками, вырываясь из хватки.
Я кручусь, пытаюсь сбросить Грома с себя. Царапаю его, впиваюсь ногтями. Выпускаю всю ненависть, которую не получилось выплеснуть в прошлый раз.
Гром не ожидает подобного. Или ему плевать. Но удар по лицу ловит. Ладонь вибрирует. Боль вспышками пульсирует под кожей. Как по камню долбить!
А мужчина даже не дёргается. Только вновь перехватывает мои запястья.
Взгляд – бешеный. Звериный.
Наиль медленно проводит языком по разбитой губе. Собирает капельку крови. Скалится зловеще.
Рывок, я оказываюсь на животе. Мужчина давит на спину, не позволяя подорваться. Слышу, как звенит пряжка ремня за спиной.