Нет! Мне не справиться с ним. Надо действовать по-другому.
Утыкаюсь носом в его шею, глоток приятного аромата, и я со всей силы впиваюсь зубами в пульсирующую вену.
— Ах ты ж, сука-а-а-а!
Адам сбрасывает меня с колен, а я теряю координацию и сваливаюсь на пол.
Смотрю на разъяренного парня, который потирает ладонью место укуса и болезненно морщится.
Все, мне крышка!
Мне нельзя терять ни секунды.
Вскакиваю с пола и что есть мочи бросаюсь в бегство. По пути подцепляю свой рюкзак и надеваю его на плечи.
— Стой, сучка мелкая, — доносится мне в спину, и я ускоряюсь.
Пролетаю по обшарпанному коридору. Где-то здесь должна быть лестница, ведущая наверх.
Оборачиваюсь в страхе заметить преследователей, но никого не вижу. Только гулкий топот долетает до моих ушей.
Хоть бы не встретить остальных хулиганов. Если я попаду к ним в лапы, то моя жизнь будет закончена.
И так нелепо!
Выход из подвала оказывается открытым, и я быстро прошмыгиваю в щель металлической двери.
И только я собираюсь добавить скорости, как меня резко отбрасывает назад.
Попалась?
Испуганно оглядываюсь и вижу, что ручка рюкзака зацепилась за железный крюк, торчащий из стены. Быстро дергаю плечами, пытаясь оторвать петельку, но не получается.
Меня потряхивает от страха, который все больше и больше овладевает моим телом.
Задерживаться нельзя.
Скидываю рюкзак с плеч и бегу в сторону сетчатого забора, через который мы сюда пролезали.
— Эльза! Где ты, малышка?
Слышу игривый голос Адама и оборачиваюсь.
Парень стоит возле железной двери и оглядывается.
На мое счастье здесь стоит темень, хоть глаз выколи. Он меня не видит, но его силуэт освещает тусклый свет фонаря.
Хулиган ставит руки на пояс, а я на носочках забегаю за бетонные блоки и осторожно выглядываю из-за них.
Сердце бешено колотится, пальцы ощущают холодную шершавость, дыхание скачет, и я закрываю рот ладошкой, будто парень может услышать мои всхлипы.
Адам впивается взглядом в темноту и пытается рассмотреть в ней что-то. Точнее кого-то.
А я присаживаюсь на корточки и сижу, как мышка.
Надо просто подождать, пока он уйдет и спокойно выбраться с территории.
Если он меня сейчас заметит, то убежать от него у меня уже не получится.
Он точно меня догонит.
— Фак, — ругается хулиган и только собирается зайти в подвал, как резко замирает на месте.
Наблюдаю, как он берет мой рюкзак, оставшийся висеть на крюке, и еще раз окидывает хмурым взглядом стройку.
Вот блин! Там же мои документы. И ключи от дома. И телефон.
Адам скрывается за дверью, закрывая ее за собой, а я прижимаюсь спиной к бетонным холодным блокам и дышу глубоко, пытаясь восстановить дыхание.
Поднимаю глаза к небу.
Повезло.
Вот только мои личные вещи сейчас находятся в заложниках у хулигана.
Дурочка, сама виновата!
Просидев на стройке еще минут пять и, убедившись, что на улице никого нет, я мелкими перебежками покидаю заброшенную территорию и направляюсь к автобусной остановке.
*****
Конечно же, ни один водитель не захотел везти меня бесплатно.
Мужланы бессердечные!
И теперь мне приходится пешком топать до дома.
Ноги ноют от усталости, я до сих пор ощущаю на себе следы горячих рук Адама.
Запах его парфюма впитался в мою кофту. А губы до сих пор помнят сладкое прикосновение.
Бессознательно касаюсь пальцами своего рта и улыбаюсь.
Мой первый поцелуй.
Бреду по окраине дороги, ноги заплетаются, и я пытаюсь не шмякнуться.
До дома еще далеко, отчего хочется сесть на обочине и разреветься.
Я уже начинаю жалеть, что в свой восемнадцатилетний день рождения решила сбежать из дома.
Можно смело сказать, что всю свою жизнь я провела в заточении. Мой строгий отец не позволяет мне одной выезжать в город, меня постоянно сопровождают охранники. Я даже в школу не ходила, учителя сами приезжали ко мне домой учили меня уму-разуму. Только когда пришло время поступать в университет, мама с трудом уговорила отца смилостивиться и разрешить посещать мне занятия. О том, чтобы уехать в другой штат и поступить в одно из самых лучших учебных заведений речи вообще не шло.
И вот я под постоянным конвоем вынуждена ездить на пары. Друзей у меня нет, из подруг только мама и Хлоя - девочка, живущая по соседству. И друг только – Фред. Мой одногодка, сын друзей родителей.
Я знаю, что такой образ жизни папа выбрал для меня, потому что любит и оберегает. Он – бизнесмен. Строгий и безжалостный. Конечно, у него есть враги, и поэтому он скрывает меня от внешнего мира.
Устало усмехаюсь.
А ведь не просто так Адам не знал, что у Алистера Дженкинса есть дочь.