— Слава Предку! — Мали вздохнула с облегчением и повернулась, ища Эрриса и Турина. Вместо этого она обнаружила молодую послушницу, значительно ниже ее ростом, которая пробегала мимо, вероятно, опаздывая на урок Духа.
— Благословение, сестра! — Девушка обогнула ее.
Мали усмехнулась. Ее никогда раньше не принимали за монахиню. Улыбка растаяла, когда она поняла, что не узнала послушницу. Она знала в лицо каждую девушку в монастыре. Она могла назвать большинство из них, не задумываясь.
— Госпожа Путь. — Вот кто ей был нужен. Сестра Сова поймет, что произошло, как Мали перевезли из города в монастырь и где остальные.
Мали поворачивалась, пока не увидела Башню Пути. По крайней мере, Башня была там, где она ее оставила. Она направилась к шпилю, чувствуя боль в каждой конечности, как будто она не только дернула за связанные в пучок нити, но и за каждую мышцу.
Пока она шла, казалось, что, каким-то невероятным образом, она одновременно идет по Пути. Чушь, конечно. Галлюцинация. Какой-то отголосок магии время-звезды. Она шагала по Скале Веры, и все же, каким-то образом, шла по Пути. Не так, как она делала в тех редких случаях, когда пробиралась по нему несколько шагов, набираясь силы и надеясь, что, когда упадет обратно в мир, сможет владеть ею. Это было по-другому. Она уверенно шагала по Пути, полная такой огромной силы, что не могла ее постичь, силы, которая наполняла ее, переполняла и струилась вокруг, как будто Путь был рекой, а она — рыбой, плывущей по ней.
Мали выбросила из головы странную галлюцинацию и сосредоточилась на мире камня, ветра и плоти.
Из прачечной вышли две монахини. Еще одна исчезла в скриптории, но никто из них не посмотрел в ее сторону. Мали обнаружила, что ее зрение слишком затуманено, чтобы разглядеть на таком расстоянии, кто это.
Башня терпеливо ждала, пока она ковыляла к ней, поражаясь собственной усталости. Она толкнула одну из четырех дверей и вошла в портретную комнату в основании. Старшая послушница изучала одну из картин. Она повернулась, когда вошла Мали.
— Сестра Сковородка. Благословение Предка.
Мали не узнала послушницу, и, подойдя к ней, поняла, что молодая женщина — не девочка! — явно не выше ее.
— Сковородка? — Ее поразило, что эта послушница, которую она даже не знала, угадала имя, которое она планировала принять, когда станет монахиней. Она даже Сестре Сова еще не сказала. Не было хорошего момента. Девушка, должно быть, слышала рассказы о том, как Мали защищалась сковородкой вместе с лед-людьми на льду…
Стряхнув с себя беспокойство, Мали сосредоточилась на своей миссии.
— Я ищу Госпожу Путь. — Ее голос прозвучал пронзительным карканьем, словно она злоупотребляла им.
Глаза послушницы расширились, затем она сосредоточенно свела брови:
— Это одна из тех интеллектуальных игр, в которые вы заставляете нас играть, не так ли? Должна ли я тоже искать себя?
— Что ты… — Мали раздраженно оборвала вопрос. Она прищурила глаза на послушницу и произнесла тоном, который позволял ей продолжать участвовать во всей этой путанице: — Где Сестра Сова?
— Я ее знаю! — Послушница ухмыльнулась и указала за спину Мали.
Мали обернулась и увидела то, что и ожидала увидеть. Пустая комната.
— У меня нет на это времени. Ты дашь мне прямой ответ, или, клянусь, настоятельница…
Послушница пробежала мимо нее, явно нервничая.
— Она здесь! Здесь! — И приложила руку к портрету на стене, рядом с дверью, через которую вошла Мали.
Мали последовала за ней.
— Это она! — Мали сморгнула внезапные слезы. Большие глаза Сестры Сова смотрели на нее с мягко улыбающегося лица. Молодого лица. В пространстве над головой два бестелесных глаза смотрели на мир серым всеобъемлющим взглядом. И граничащая со всем этим тьма, наполненная крыльями и перьями. — Но они не рисуют тебя, пока ты не умрешь… — Она приложила руку к картине. — О… Кровь предков… Я старая. — Она поднесла руку ближе к лицу. Это были кости, покрытые морщинами. Даже смуглая кожа казалась покрытой пыльно-серым налетом. — Я старая.
— Вы… вы в порядке, Госпожа Путь? — неуверенно спросила девушка. — Мне позвать Сестру Розу?
Мали вытерла слезы. Она не была уверена, были ли они для Сестры Сова или для нее самой.
— Госпожа Путь? — повторила девушка обеспокоенным голосом. — Может быть, вам нужно присесть? Я сбегаю за стулом. — И она исчезла, грохоча вверх по лестнице со скоростью, на которую Мали не могла и надеяться.
Глядя на портрет Сестры Сова, Мали внезапно наполнилась страхом и почувствовала себя более одинокой, чем когда-либо в своей жизни:
— Помоги мне, сестра. Я заблудилась и не знаю, что делать.
Как только она это сказала, дверь рядом открылась, и на пороге в обрамлении света появилась послушница.
— Яз! О, Яз! Слава всем богам! — Мали произнесла свое богохульство на северном лед-языке, потянувшись к своей подруге. Девушка быстро отступила назад, ее лицо застыло, как от удара.
— Госпожа Путь? — Она пристально вгляделась в глаза Мали. — Откуда вы знаете этот язык? Откуда вы знаете это имя?
— Это я, Яз. Мали. — Мали снова потянулась к ней. Это была Яз. Глаза Мали, может, и были старыми, но не настолько плохими. У девушки была такая же широкоплечая фигура, та же медная кожа, те же широкие скулы. Лед-девушка. Икта.
— Меня зовут Зоул, — ответила девушка на зеленом языке. Момент сомнения, пробивший брешь в ее броне, прошел. Теперь к ней вернулось самообладание, она снова надела маску, и не казалась ни удивленной, ни испуганной.
— Я… — Мали запнулась и опустила руку. Девушка была точной копией Яз, но она не была Яз. Ее глаза были черными, такими черными, что с трудом можно было отличить радужку от зрачка. Как она не заметила этого с самого начала? Это не Яз. Мали могла видеть, что эта девушка гораздо более сдержанная, чем Яз и настолько безэмоциональная, что, если бросить беглый взгляд на нить-пейзаж, можно подумать, что ее там вообще нет.
Другая девушка вернулась со стулом в руках. Она поставила его и попыталась усадить в него Мали:
— Сестра Сковородка, пожалуйста. Помоги мне, Зоул. Ей следует сесть.
Зоул не пошевелилась:
— Сестра Сковородка — воин, Сулери. Она садится, когда и где захочет.
Вера Зоул укрепила дух Мали. Девушка, может и не Яз, но их объединяло нечто большее, чем внешность. Это сделала время-звезда. Каким-то образом Мали перебросило на десятилетия, в свое собственное будущее. Казалось, прошло лет сто, судя по тому, насколько хрупкой она была. — Пойдем со мной… Зоул. Ты, Сул…
— Сулери, сестра. — Девушка выглядела обиженной. Возможно, Мали была ее учительницей в течение многих лет.
— Да, дорогая. Я стара, и иногда мой разум ускользает. А теперь беги.
Послушница взглянула на Зоул, словно ища подтверждения, и поспешила к ближайшему выходу.
Мали повернулась и направилась к ступенькам. Она нашла их трудными, но Зоул не предложила никакой помощи, и Мали обнаружила, что, если она будет двигаться гораздо медленнее, чем ей хотелось бы, сможет сносно подняться. Во мраке спиральных ступеней Мали было трудно отгородиться от отраженного мира, в котором она шла по Пути; тот вспыхивал, раскаленный добела, в каждом месте, куда она ступала.