К ТОМУ ВРЕМЕНИ, когда Яз подошла к хранилищу корабль-сердца, Зал Академии был в смятении. Маги, проксимы и персонал спешили во всех направлениях, многие искрились магией того или иного рода, другие выкрикивали имена Балло и Йелны вместе с именами новых подозреваемых, обвиняемых в причастности. Казалось, трещины пронизывали сообщество магов на протяжении многих лет, и приход Яз углубил и расширил их. Она подумала об Эуларе, сидящем у своего незамерзшего озера. Ты агент перемен, Яз. Он не был тем другом, за которого она его принимала, но он не солгал. Озеро замерзло в тот момент, когда она его потревожила. Для перемен нужно только одно — с чего-то начать. Ей это надоело. Она хотела когда-нибудь оказаться в таком месте, где ее даже не заметят и которое не рухнет, когда она в нем появится.
Пройдя через внешнюю комнату Яз подошла к хранилищу, все еще заваленному обломками разрушенной стены. Она чувствовала, как сила звезды давит на нее, несмотря на буфер сигилов, покрывающих комнату. Позади нее шаги Атоана замедлились.
Вместо того, чтобы возиться с запертой и окованной железом дверью, Яз позвала звезду к себе через отверстие, которое ранее проделала в стене. Золотой свет хлынул наружу перед ней, и Атоан с тихим проклятием отступил назад. Железная клетка вокруг звезды выбила еще несколько кусков штукатурки, проходя через отверстие. Четыре прикрепленные цепи с грохотом проложили себе путь через дыру вслед за корабль-сердцем. Звезда приблизилась, оказалась в ярде от нее, затем в футе, затем в нескольких дюймах. Ее сила обжигала кожу Яз, она сверкала так ярко, что свет было невозможно долго выносить — уколы пронзали кожу и плоть, ища кости. В глубине сознания Яз зародился шепот, в голове забурлили непрошеные мысли. Темные и недостойные мысли. Неужели Куина только притворялась, скрывала свою истинную сущность за фасадом дружелюбия на случай, если Яз найдет ее? Была ли она в сговоре с Йелной и Сеусом уже несколько недель? Может быть, уже на льду. Возможно, Куина была испорчена во время одного из путешествий через Тумз-врата. Сеус мог сбить ее с правильного пути, заманив в свой замерзший лес и соблазнив обещанием власти. Куина знала, в чем заключаются ее наилучшие интересы. Она всегда была слишком умна для себя самой
— Послушница?
Яз вздрогнула и собралась с мыслями. Она обнаружила, что смотрела в белизну звезды, ее рассудок заблудился в воспоминаниях о льде.
— Яз? — снова позвал Атоан.
— Со мной все хорошо, — солгала она. — Я работаю.
В свете корабль-сердца все стало прозрачным, как алмазный лед. Река, текущая сквозь все сущее, расширилась до грохочущего водопада, и нить-ландшафт, который пенился вокруг нее, каким-то образом стряхнул с себя привычную путаницу и открылся взору. То, что раньше было непостижимо, теперь кричало о своем значении. Она хотела найти нить, соединяющую ее с Куиной, но не могла выделить такую тонкую связь среди мириада волокон нить-ландшафта. Но теперь, когда корабль-сердце погрузило ее разум в огонь, Яз сразу же увидела нужную ей связь. Это была не тонкая нить, а кабель, состоящий из тысячи переплетенных нитей. Были нити воспоминаний, нити дружбы, нити, которые вели назад к моменту их встречи и к каждому последующему моменту, нити, которые вились сквозь абстрактные углы в будущее, которое ждало своей очереди. Она увидела в коридоре за Атоаном путь, по которому Куина вошла в зал, и другой, ведущий обратно.
Яз потянулась к пучку ниток Куины и взяла его. Она оттолкнула звезду от себя, задыхаясь от внезапного облегчения.
— Теперь я могу ее найти. — Нить-пейзаж несколько поблек, но Яз продолжала держать в руках пучок Куины. — Я забираю корабль-сердце с собой. Вы должны убрать своих людей с дороги.
— Оно мое! И ты не можешь вывезти его в город! Ты вызовешь хаос. Граждане запаникуют.
— Да. — Яз двинулась вперед, ведя звезду за собой, держа ее на расстоянии пары ярдов. — Если бы они знали, что происходит, они бы запаниковали. Сеус дотянулся до вашей Академии. Он дотянулся до вашей семьи. Скоро он дотянется до вашего города. Вы должны хотеть, чтобы я с ним сразилась. И для этого мне нужны ваши звезды.
Атоан шел перед ней, ничего не отвечая и выглядя смущенным, его яркие одежды мерцали в свете корабль-сердца. Другие, идущие позади Яз или в коридоре впереди, видели или чувствовали присутствие звезды и быстро меняли направление, не желая приближаться, как если бы коридор был полон пламени.
Яз решительно шла вперед, сохраняя устойчивый темп, несмотря на желание бежать. Цепи с шумом волочились по коридору позади нее.
Атоан решил выглядеть так, как будто он возглавляет атаку, а не отступает перед послушницей. Он зашагал впереди, призывая всех освободить дорогу. И когда они подошли к большим дверям, он снял с них засов взмахом левой руки, прежде чем широко распахнуть их взмахом правой. Яз подозревала, что — как и на мебели в его комнате — на дверях были железные пластины, облегчающие манипуляции магистра.
Яз вышла из Зала Академии под пристальными взглядами дюжины магов, обжигающими ее затылок. Она знала, что ее защищало только присутствие Атоана. Корабль-сердце не смогло бы отразить огненный шторм, летящий камень, острую как бритва тень или любое другое магическое насилие.
Оказавшись снаружи, она отправила корабль-сердце в полет над головой на такое расстояние, чтобы его аура не беспокоила никого на земле. Цепи и клетка стали помехой и опасностью для движения. Яз потянулась к звезде, сосредоточившись на сигиле тепла, первом сигиле, который она когда-либо видела. Она впечатала его в белую поверхность, и через несколько мгновений железная клетка начала светиться красным. Она почувствовала, как первый импульс тепла достиг ее, несмотря на двадцать ярдов между ней и звездой.
— Что ты…
Брызги расплавленного металла, падающие на камень, прервали Атоана, за ними последовал звук падающих цепей, а затем грохот клетки. Арка была права. Все плавится, если его достаточно хорошо нагреть.
Яз пошла осмотреть красную звезду времени, которая тоже лежала в путанице цепей. Любопытно, что каменные плиты вокруг него были усеяны ржавчиной и осколками керамики.
— Звезду держали в фарфоровой клетке. Непрочная, но невосприимчивая ко времени. Любое железо, которое оказывается слишком близко, ржавеет. — Атоан наблюдал за ней отстраненным взглядом, возможно, размышляя о предательстве жены.
Яз подобрала кусок цепи и бросил его на звезду. Цепь, казалось, ускорялась по мере приближения к звезде, и участок, соприкоснувшийся с ней, взорвался дождем ржавчины. Сама звезда оставалась неподвижной.
Она подошла к время-звезде, обернулась всего в ярде от нее и увидела: мир вокруг нее замер, Атоан превратился в статую, ее широкая аудитория затаила дыхание, птица в полете застыла на месте, крылья болят в ожидании следующего удара. Она вышла за пределы времени. Она могла состариться раньше, чем птица пошевелит крыльями. Однако она не была в ловушке. Это была противоположность синей звезде, которая держала Мали и остальных. Те, если бы повернулись, увидели бы мчащийся мир, и, возможно, он состарился бы прежде, чем они смогли бы убежать от звезды. Птица Мали не стала бы дожидаться ее возвращения, прежде чем взмахнуть крыльями. Птица Мали отложила бы десятки яиц и умерла, и бесчисленные поколения пернатых вылуплялись бы и исчезали, прежде чем сама Мали смогла бы выйти из-под влияния время-звезды.