— Помни об этом, икта. Ты жива только потому, что можешь открыть ковчег. Я советовала Сеусу не оставлять тебя в живых. Лучше поискать другого и устроить тебе жестокий конец — подготовимся для похожих случаев в будущем.
Яз не стала подливать масла в огонь ненависти этой женщины. Она смотрела прямо перед собой и держала рот на замке.
Через сотню ярдов коридор закончился белой дверью. Джеккис, не останавливаясь, пошла вперед, и дверь скользнула в сторону, открывая большую комнату с белыми стенами. По периметру располагались еще пять белых дверей. Огромная круглая серебряная дверь была вделана в пол в центре комнаты, ее единственная петля была толще бедра Яз. На дальней стороне комнаты стоял мужчина, выше и шире любого геранта, — и более чем в два раза выше Яз, — его мускулистое тело было облачено в белое мерцание, руки обнажены, лицо красивое, без признаков возраста, хотя борода и вьющиеся волосы были белыми, как высокие облака. Он наблюдал за их приближением глазами, которые были голубыми от уголка до уголка и сияли обещанием молнии. Тело, которое Сеус создал себе в этом мире, не отличалось от того, которое носил Аидис в руинах подземного города подо льдом. Яз предполагала, что умы городов могут создавать себе любые тела, какие им заблагорассудится, единственное ограничение — воображение, но они моделировали себя по образцу Пропавших, все еще оставаясь рабами памяти тех, кто бросил их на произвол времени.
— Это то, что нужно открыть? — Она знала, что должна быть напугана гигантским потенциальным богом перед ней, но, в конце концов, если он наступит на нее, она будет так же мертва, как и тогда, когда один из наемников проткнет ее копьем. Дверь, однако, ее удивила. Впечатляющая дверь, без сомнения, но разве Сеус не может заставить ее открыться или не может проложить туннель мимо нее? В конце концов, в его распоряжении целые жизни.
Сеус поставил массивную ногу на портал.
— Это самый твердый из металлов. — Джеккис подошла и встала перед Сеусом, оставив Яз на попечение охранников. — Атомарно сжатый. Кубический дюйм его весит примерно столько же, сколько и ты. Но дверь, прежде всего, символ. Если лорд Сеус взломает ее, он не найдет на другой стороне того, чего желает. Чтобы получить доступ к силам ковчега, дверь должна быть открыта правильно, используя ключ-звезды. Корабль-сердца захватчиков могут служить той же цели в подходящих умелых руках.
Яз перевела взгляд с Джеккис на Сеуса:
— Почему он не говорит?
— Боги не разговаривают со смертными.
— Ты не смертная? — Яз вспомнила, что городской разум Весты за все эти годы ни разу не заговорил, даже с Эррисом. Но Аидис говорил в своих залах. Может быть, чем больше сломаны эти умы, тем меньше им было что сказать. Хотя, если Аидис, скрывающийся в своем самодельном аду, был более здравомыслящим, чем Сеус, это вызывало беспокойство.
— Лорд Сеус общается с верующими во снах и в пространстве за вратами. Я — его уста.
— И почему ты называешь четыре племени захватчиками? — требовательно спросила Яз. — Ты их потомок. Этот мир был почти пуст, когда они прибыли.
— Во мне течет кровь Пропавших, — с гордостью сказала Джеккис. Позади нее Сеус что-то прогрохотал, словно вдали ударил гром. — Но испорченная и развращенная захватчиками, — поправилась священница и поспешно продолжила: — Как я уже говорила, корабль-сердца захватчиков могут служить той же цели в подходящих умелых руках.
За ее спиной Сеус посмотрел на собственные руки.
— Но Пропавшие сделали звезды недоступными для умов городов. На самом деле это жестоко, ведь их сознания находятся внутри самых величайших звезд. Но Пропавшие боялись слишком доверять самому могущественному из своих творений. Они называли это разделением властей. И поэтому, чтобы достичь целей лорда Сеуса — доказать, что он достоин полного доверия и исполнит последнюю директиву Пропавших, в полной мере, — ему нужно задействовать посторонних, вроде тебя.
Яз попыталась изобразить уверенность, которой не чувствовала:
— Я не буду открывать его для тебя. Ты уничтожишь Абет.
Маленькие молнии затрещали вокруг пальцев Сеуса.
Джеккис нахмурилась, демонстрируя недовольство, которое в противном случае омрачило бы идеальные черты лица Сеуса:
— Это будет просто завершение процесса, который уже находится на волосок от конца. Ты можешь вернуться к той жизни, которую всегда знала. Никто из вашего клана или племени никоим образом не пострадает. Это битва тебя не касается.