В темноте противоположного туннеля что-то коротко блеснуло. Зеленая искра. Вот опять. Опять исчезла. Опять вернулась и осталась — точечка зеленого света. Медленно движется. Медленно увеличивается.
— Кто-то идет. — Или что-то. Яз услышала слабую песню новой звезды, непохожую ни на что, что она слышала раньше, но тоже знакомую.
Скалистые стены проявились в изумрудном сиянии, полоса света приближалась. Теперь стали видны две фигуры, почти стертые звездным светом, одна хрупкая, другая широкоплечая, обе странно знакомые, как песня звезд.
— Сестра, — прошептала одна из старух позади Яз.
— У нее наш глаз, — сказала другая.
— И наш зуб, — добавила первая.
Теперь Яз могла видеть, что звезда была установлена в глазнице третьей старухи, которая была точной копией двух других, как много раз описывал Турин на льду. У нее был нож, сделанный из зуба кинжал-рыбы. Фигуру в шаге позади нее, у ее плеча, было все еще трудно разглядеть.
— А, — сказала одна из сестер. — Мальчик.
— Я видела, как она шла с мальчиком. Да.
— Я видела трех. Но одного, — сказала первая.
— Как и мы, — хихикнула другая.
— Один из трех, — согласилась первая. — И оказалось, что этот.
И тут Яз увидела его — хотя свет все еще ослеплял ее — и удивилась, как не заметила его раньше:
— Квелл? Боги в Море! Квелл!
Она бросилась вперед, и через мгновение он поймал ее в свои объятия, сжимая так сильно, что она почти не могла дышать. Выйдя из врат, она не почувствовала ничего похожего на возвращение домой, хотя за один шаг проглотила пять тысяч миль. Ярды, которые она преодолела, добираясь до Квелла, — вот это было похоже на путешествие домой.
— Яз.
Он был таким же. Таким же надежным, симпатичным, улыбающимся Квеллом. Но другим. Словно месяцы, прошедшие с тех пор, как они виделись в последний раз, месяцы, которые принесли Яз тысячи изменений и проблем, также произвели какую-то невидимую трансформацию в Квелле. Возможно, ветер продолжал лепить его в ее отсутствие, но он казался каким-то более… необходимым.
— Почему ты здесь? — спросила она.
— Полагаю, по той же причине, что и ты. — Он окинул взглядом Мали, затем Хетту и трех древних старух, которые теперь стояли вместе, шепотом споря. — Меня позвали сестры.
— Сестры меня не… — Но, расфокусировав свой взгляд и посмотрев на нить-пейзаж, Яз увидела, как нити ее будущего, будущего Мали и Квелла скручиваются вместе и спиралью тянутся к рукам сестер, которые теперь были в постоянном движении, как будто ткали невидимый гобелен.
— Что вы делаете? — крикнула Яз, оторвалась от Квелла и направилась к старухам. — Если вы контролировали нас…
— Никогда! — сказала та, что с глазом, не отрываясь от своей работы.
— Против правил, — добавила вторая.
— Реальность слишком хрупка для грубого обращения, — отозвалась третья.
— Мы поощряем возможности, дорогая. — Первая подняла голову и ослепила Яз своим зеленым взглядом. — Но тебе придется самой собрать все куски головоломки.
— Или нет, — сказала вторая.
— Она уже почти, — уточнила третья. — Она может чувствовать на языке вкус ответа.
— Ей нужно просто подумать. — Первая прекратила ткать и сложила костлявые руки вместе.
Все три старухи, как одна, повернулись спиной к Яз и остальным. Даже не попрощавшись, они зашаркали прочь, а Хетта неотступно следовала за ними по пятам.
— Подождите! — крикнул Квелл. — Вы просто собираетесь нас бросить?
— У меня никогда не было много времени на настоящее. — Сказали все три вместе, ни одна из них не оглянулась.
— Такая тонкая грань между тем, что было, и тем, что будет, — сказал крайняя слева.
— И все же в нем всегда так много всего происходит, — сказала крайняя справа.
— Агатта возвращается, — сказала средняя.
— На север, — сказала крайняя слева.
— В прошлое, — сказала крайняя справа.
— Долгий, долгий путь, — сказала средняя.
Зеленая звезда упала на землю. Дальше они пошли без нее.
И темнота туннеля начала их поглощать.
— КВЕЛЛ, ЭТО МАЛИ. Она из зеленых земель и мой настоящий друг, — представила их Яз. — Мали, это Квелл из Икта. Мой… я знаю его всю свою жизнь. Он спустился в Яму Пропавших, чтобы меня спасти.
— Тебя не нужно было спасать. — Квелл улыбнулся своей прежней улыбкой, и это ее согрело. Он мог казаться каким-то неуловимым образом изменившимся, но он был все тем же Квеллом, который, когда она объявила о своем путешествии на юг, знал себя достаточно хорошо, чтобы остаться, и знал ее достаточно хорошо, чтобы позволить ей уйти. Он повернулся к Мали и кивнул: — Добро пожаловать в Черную Скалу.