— Что случилось с монахами?
Эррис повернул голову Турина. В слабом свете было трудно что-либо разглядеть, но у основания стены лежали два тела. Эррис выпустил пламя из указательного пальца. Оба Брата, Красный и Серый, связанные тонкими веревками, один из них слабо сопротивлялся, другой был неподвижен.
— Я воткнул в них дротики, которые попали в меня, а не в тебя. К счастью, они захватили с собой немного веревки.
— Я вырубил того, кто душил тебя? — Турин не помнил столкновения, но он двигался быстро, и, казалось, он никак не мог промахнуться.
— Нет, для этого он двигался слишком быстро. Но ты стряхнул его с моей спины и дал мне шанс, в котором я нуждался. Если бы он был менее уверен в своих ядах и вместо этого использовал бы меч… это была бы другая история.
Мали помогла Турину сесть, в то время как Эррис отвернулся, чтобы что-то рассмотреть.
— Все плохо, верно? — сказал Турин. — Они пытались убить нас. И если мы их убьем — ну, я не хочу никого убивать; к тому же тогда за нами начнут охотиться монахини, а они могут утопить Яз и Куину по-настоящему.
— Достаточно плохо. — Эррис со щелчком открыл что-то в своих руках. — Если мы их отпустим, Эулар узнает гораздо больше, чем мы хотим. — Он отложил ящичек, который открыл, и вытащил из пальца крошечную иглу.
Мали заворчала на него.
— Она говорит, что я должен быть более осторожным. Это стандартный набор Серого Брата для миссий. Тут полно ядов, лекарств и противоядий. — Он выбрал пузырек и показал ей. — Этот?
— Что ты ищешь? — Турин надеялся, что Эррис разыскивает противоядие, которое заставит мышцы слушаться. Сейчас только рот и легкие, казалось, обращали внимание на его приказы.
— Мали говорит, что здесь может быть наркотик, который стирает недавние воспоминания и оставляет жертву в замешательстве на несколько дней. По-видимому, это часть стандартного набора Серых Братьев, но трава очень редкая, потому что болота, где она растет, покрыты льдом. Так что у него ее может и не быть. — Он показал ей другой флакон.
— Ты должен дать ей самой посмотреть, — сказал Турин.
— Я уже накололся на две скрытые иглы, и у меня на пальцах, вероятно, токсичное вещество. Весь набор полон ловушек. — Он показал ей флакон из черного стекла, помеченный двумя символами. Она покачала головой. — Вот почему я не дал тебе противоядие от бескостного яда. Мали знает маркировку, но говорит, что это все равно может быть яд. — Он протянул блестящий стальной флакон. Мали кивнула.
— А если это тоже ловушка? — спросил Турин.
Эррис пожал плечами:
— Они действительно пытались нас убить.
Турин нахмурился:
— Я чувствую себя прекрасно. Просто немного… вялым.
— Мали говорит, что они часто сначала используют этот токсин, потому что он очень быстро действует. Но потом тебя будет легко убить. — Эррис провел пальцем по своему горлу. — Если бы они опасались, что ты можешь сбежать или они не смогут подобраться к тебе близко, то сразу же ударили бы тебя чем-нибудь смертоносным.
Эррис подошел к двум мужчинам и влил несколько капель жидкости из флакона в горло каждому из них. Проснувшийся пытался плеваться и кричать, но, очевидно, Эррис дал им значительно большую дозу бескостного, чем та, что была у Турина, и у монаха остались силы только на шепот.
— А теперь? — Турин поднялся на ноги, удивив Мали.
— А теперь мы идем в дом Мали. — Эррис развязал монахов и вернул Серому Брату снаряжение вместе с брошенными им дротиками. — Эти двое не должны нас запомнить. Скорее всего, они будут сбиты с толку день или два. Если повезет, они пойдут бродить до того, как их найдут, и какое-то время не появятся.
— Подожди. Дом Мали? — Турин повернулся к девушке, используя не свои вялые мышцы, а двигаясь с помощью лед-работы. — Разве мы пришли не оттуда?
— Не монастырь. — Эррис жестом показал Мали, чтобы она та впереди. — Очевидно, у нее есть семья в городе. И, если мы хотим проникнуть в церковный дом отдыха, нам нужно выглядеть как жители города.
МАЛИ ПОВЕЛА ЭРРИСА и Турина в запутанное путешествие по темным и пустынным улицам, через перекрестки, освещенными уличными фонарями и светом из украшенных колоннами входов в обнесенные стенами дома. Казалось, они поднимались, и воздух, густой от дыма многих труб, становился чище по мере того, как маршрут вел их к наветренной стороне города.
Мали остановилась перед высокой стеной на широкой пустой улице, вымощенной брусчаткой. Освещенная звездами дорога была пуста, за стенами не было видно никаких зданий, только редкие деревья шелестели в темноте.