– Потерпи, – повторила Алеся. – Уже недолго.
– Этот Дюшес говорил про собак, – напомнил Бек, тревожно озираясь.
– Да, – встрепенулась девушка. – Надо торопиться.
Она подошла к самому берегу, пошарила по карманам, обернулась и спросила:
– У кого-нибудь есть камешки?
Пыж и Бек недоумённо переглянулись. Стоявший чуть в стороне Семён пошарил в рюкзаке и достал из него небольшой кисет. Внутри его что-то перекатывалось, постукивая.
– У меня есть грамм триста «Радуги», – предложил он. – Подойдёт?
Девушка кивнула и протянула руку. Поколебавшись, Семён вложил в неё свой кисет и запоздало спросил:
– А тебе зачем?
Алеся не ответила. Она высыпала немного плоских радужных камешков на руку, сунула их в карман, остальное вернула Семёну. Достала одну «Радугу», взвесила на руке. Пробормотала:
– Три, семнадцать, девятнадцать.
…И запустила камешек в болото. Шлёп, шлёп, шлёп…
Камешек прыгнул три раза, потом исчез в тумане и где-то там утонул.
– Раз, два, три, – посчитала Алеся и новый камешек зашлёпал по воде, теряясь за туманным пологом.
В следующий раз девушка считала до семнадцати, прежде, чем бросить «Радугу». Потом до девятнадцати. Потом снова – до трёх. До семнадцати. До девятнадцати.
Прошло минут пять. Алеся всё кидала и кидала, считала и считала. И ничего больше не происходило.
– Что она делает? – спросил Семён у Бека. Тот, молча, пожал плечами.
Вдали послышался лай.
– Собаки, – сказал очевидное Пыж, нервно оглядываясь. Что такоё полтора километра для дрессированного волкодава? Даже если лесом.
– Занимаем оборону? – в полголоса спросил он у Баркаса. Тот подумал, кивнул.
– В болото надо уходить, – возразил Бек. – Собак со следа собьём.
– Собак – да, – усмехнулся Баркас. – Только чтобы нас найти, им собаки не нужны. И ты, и я у них на ПДА сияем, как бенгальские огни. А-то как бы я на вас тогда в Федоровке так точно вышел. По спутнику отследили. А собаки – это так, нервы потрепать. Что б ни у кого не возникало вопроса: кто охотник, а кто сайгак?
– И что ты предлагаешь? Здесь их дожидаться? – повысил голос Бек.
– Тихо! – крикнула Алеся. – Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать.
Он запустила новую «Радугу», и все услышали, как после нескольких шлепков по воде за пологом тумана, камешек ударился обо что-то железное.
– Давайте за мной, – скомандовала девушка. – Быстрее! У нас мало времени!
Сняла с плеч рюкзак, подняла его над головой и первой шагнула в мутную коричневую воду. Сразу же провалилась почти по грудь, с усилием сделала первый шаг. Двигалась она в том же направлении, в котором до этого бросала свои камешки.
Пыж без колебаний двинулся за ней следом, по её примеру держа в одной руке рюкзак, в другой – автомат.
Бек тоже поднял руки: в одной пистолет, в другой – нож и зашагал за Пыжом. Оглянулся на Баркаса: идёшь, нет?
– Бинты намочу, – с досадой сказал Баркас.
– Чего встал? – рявкнул он на Семёна. Протянул ему свой рюкзак – Держи! И это, давай – ныряй!
Дождался пока сталкер с повязкой на глазу с судорожным вдохом погрузится в болотную воду, оглянулся на близкие деревья и сам пошёл замыкающим. АКМ он держал на уровне глаз, постоянно оглядывался, готовый в любой момент выстрелить.
Пройдя сквозь границу тумана, они тут же потеряли берег из вида. Тревоги, колебания, лай приближающейся своры – всё осталось там, на берегу. Снова, будто и не выходили из неё, окружила рыхлая белёсая муть, в которой лишь и можно было различить почти чёрную здесь воду под ногами, да спину впереди идущего. Только не было теперь впереди «Болотного огонька», и с каждым следующим шагом они рисковали ощутить под ногами не вязкое илистое дно, а смертоносную трясину.
На этот раз их путь был недолгим. Черным силуэтом проявился борт какого-то судна. Хоть и невысокий, да в одиночку на него не взобраться. Бек смерил высоту взглядом: может подсадить удастся?
Но Алеся решила по-своему. Она постучала по обшарпанному борту ладошкой, задрала голову и, что есть мочи, закричала:
– Человек за бортом! Человек за бортом!
Не прошло и минуты, как – Пыж отпрянул и чуть не ушёл под воду с головой – через борт перегнулся, разглядывая незваных пришельцев здоровенный снорк в дырявом, без фильтрующей коробки, противогазе на морде.
– Твою ж мать! – заорал Бек, но, прежде, чем он успел хоть раз выстрелить, в чудовище, Алеся, в который раз за эти несколько дней, прокричала команду: