Тропа тянулась по узкому каменистому карнизу. Одно неосторожное движение — и сорвешься в пропасть.
Хабо шел впереди, поддерживая бабушку. Его ноги ступали по самой кромке обрыва. Бабушка жалась к каменной стене скалы, а глаза ее неотрывно смотрели в пропасть.
— Бабушка! — крикнула ей Рая. — Ты не гляди вниз: голова закружится!
Тропа вывела их на дорогу как раз на самой верхней точке перевала. Хабас остановился и показал рукой.
— Вон он, Верхний!
Рая посмотрела вниз. Там, в неширокой долине, окруженной горами, лежало селение. Отсюда, с высоты, домики казались игрушечными, и трудно было поверить, что они были настоящими. Но из труб в ясное небо поднимались столбики дыма, были видны малюсенькие — не больше куклы — человеческие фигурки, пересекавшие улицы. А вон, словно букашка, по дороге движется подвода.
— Значит, так, — сказал Хабас. — Придете, скажете: «Здравствуйте, тетя Данах. Вам передают привет Хабас и Люся. Не тревожьтесь, у нее все хорошо. Скоро вы ее увидите».
Он помолчал, взглянул своими чуть печальными глазами на Раю, вздохнул…
— Ну, мне пора… Мне обязательно надо вернуться домой засветло… Я думаю, вам будет хорошо у тети Данах… До свидания! — сказал он и зашагал в обратный путь.
Рая долго не спускала с него глаз. Вот он повернулся, помахал ей рукой и скрылся за выступом скалы.
Рая взяла бабушку за руку, и они начали спускаться в долину. Девочке казалось, что она все еще чувствует на себе взгляд черных мальчишеских глаз. Она невольно повернулась, и ей почудилось, что из-за выступа скалы высовывается баранья лохматая шапка Хабаса…
Они вошли в селение. Узкая кривая улочка вела к другой, более широкой. Ее надо пройти и свернуть налево. Третий дом от угла будет дом тети Данах.
Через несколько минут они уже стояли у калитки беленького с голубыми ставнями дома.
Как учил Хабас, Рая дернула за веревочку. Где-то в глубине двора глухо звякнуло. На крыльцо вышла средних лет женщина, очень похожая на Дагалину. Она быстро подошла к калитке. Открыла, внимательно посмотрела на старуху и мальчика.
Рая тотчас сказала все так, как наказывал Хабас. Женщина приветливо улыбнулась:
— Я очень рада. Проходите!
Она провела гостей в дом. Рая поразилась необыкновенной чистоте и уюту. Стены, потолки побелены. На окнах белоснежные занавески. На подставочках комнатные растения, цветы. Стол накрыт узорчатой скатертью. А хозяйка была такой приветливой и доброй и к тому же такой красивой горянкой, что Рая с первых же минут влюбилась в нее. И ей казалось, что они уже где-то с нею встречались. Но, конечно, так кажется потому, что и лицом, и фигурой, и своим деятельным характером Данах очень походит на свою сестру Дагалину.
За завтраком они беседовали.
— Ты очень хорошо говоришь по-нашему, — заметила хозяйка. — А говорят, кабардинский язык очень трудный. Где ты так научился?
— Как приехал в Нальчик, я все время среди кабардинцев, — пояснила Рая…
Ей хотелось сказать этой доброй женщине, что она не мальчик, а девочка и что Фатимат — ее подруга. Но она не решилась, хотя и вполне доверяла Данах.
Трудная горная дорога, почти бессонная ночь переутомили Арину Павловну. Хозяйка предложила ей прилечь. А Рая уже успела отдохнуть и попросила разрешения погулять возле дома.
— Иди, иди, милый, — сказала Данах.
Рая надела полушубок, нахлобучила шапку, взяла свою резную палку, которую ей подарил Хабас, и вышла на крыльцо.
По-мальчишески насвистывая, она прошлась по двору, заглянула в саманные закуты. В одном из них стояла корова, в другом — овцы и козы, в третьем гуси, куры и даже индейки. Видно, и в самом деле немцы не заглядывают в это селение. Близ Нальчика они обобрали всех селян.
Осмотрев двор, Рая вышла за калитку и оторопело остановилась: по улице несся всадник. Около дома Данах он осадил разгоряченного коня, молодцевато выпрыгнул из седла, недоуменно посмотрел на Раю.
— Ты чей, мальчик?
— Я… Мы с бабушкой приехали к тете Данах из Минвод погостить. Когда она лечилась у нас в санатории, она часто ходила к нам. А теперь мы приехали к ней, — сказала Рая точно так, как советовала ей Данах.
— А! Ну хорошо, хорошо! — сказал парень и, похлопывая себя по голенищу плеткой, размашисто и слегка вразвалку пошел к крыльцу.
Он был в бурке поверх черкески. На голове лихо заломлена шапка из серо-серебристого каракуля.
Рая вошла в дом вслед за ним: ей очень хотелось узнать, кто этот ловкий и на вид очень важный джигит.