Батлер наудачу осведомился, не видел ли он за ближайшие дни в их квартале мальчишку благородной наружности, с сумашедшинкой в глазах.
Пит неожиданно сказал, что кажется видел такого.
В салуне, который находился в подвале одного из складов, хранящих товары не первой свежести. Батлер помчался туда.
Пит несколько приукрасил это место. Это был даже не салун. Это была почти подпольная лавочка, в которой торговцы контрабандой сбывали свой товар. Старина Филипп играл там вторые сутки, уже избитый в одном кабаке. Сюда он пришел воспользовавшись советом старого китайца, играть там где не играют профессионалы.
В подпольном кабачке, было накурено, но Батлер сразу отыскал фигуру Филиппа.
Она выделялась.
Белая рубашка юноши была выпущена из брюк, а на груди болтается веревка с зубом волка.
Филипп был пьян. Наверное, пил все время, что пропадал в притоне.
Дела Филиппа шли не так уж плохо. Во всяком случае его признали за карточного шулера, потому что нещадно били. Пьяные мустангеры пытались обыскать парня, чтобы найти крапленую колоду.
Филипп кричал, что он никого никогда не обманывал. Громилы мычали в ответ угрозы и порывались достать до его затылка кулаками.
Юноша, лежа на полу, отбивался ногами. Какой-то беззубый старик, который не добравшись до лица Филиппа своей костлявой рукой, занес над его головой пустую бутылку. Батлер нахмурился и успел вытащить пистолет.
Выстрел последовал моментально.
Хотя Батлер стрелял поверх голов, кто-то все равно застонал. По-видимому кто-то спал на люстре. Все лица обернулись в сторону стрелка.
— Добрый вечер, господа, — сказал простодушно Батлер. — Отпустите этого красавчика, этот парень мой. Мне он должен больше, чем вам. А если могу быть полезен вместо него — к вашим услугам.
В рядах мустангеров наступило нехорошее молчание.
Кто-то произнес:
— Оставьте его. Это же Батлер! С ним нельзя связываться.
Батлер улыбнулся. Он не представлял, что его знали даже среди такого общества.
Батлер подошел к Филиппу. Парень снизу вверх испуганно смотрел на лицо знакомого человека, который склонился над ним.
— Ну пошли, Дружок, — сказал Батлер, насильно поднимая Филиппа с пола. — Кончились твои странствия. Теперь ты будешь под моей защитой.
Филипп попробовал вырваться из рук Батлера, тот сильно сжал его запястье.
— Не дури, мальчишка, — сказал он строго. — Или тебе мало того, чтобы ты успел здесь натворить?
Он поднес к носу Филиппа зеркало, чтобы тот смог разглядеть себя внимательно. Перед Филиппом был пьяный, заросший щетиной человек.
Филипп попробовал выбить зеркало из рук Батлера. Батлер не успел перехватить руку и получил сильный удар в челюсть. От неожиданности упал. Филипп вскочил на ноги.
— Я вам не верю, — заорал он, — вы хотите меня использовать, в доме, где меня должна была ожидать Эллин — ее не оказалось. Вы обманули меня. А в результате — я обязан жениться на другой.
Батлер не успел возразить, что опасность миновала. Филипп выскочил за дверь и оставил Батлера одного, лежащим на полу, под хохот посетителей салуна.
Взбешенный Батлер выхватил пистолет и выбежал из салуна.
На ночной улице было пусто.
Батлер приказал ехать домой, по крайней мере, он знал, где снова искать Филиппа.
Ошибки
Самое поразительное, что Галлимар не до конца был уверен в том, что имел общение с Батлером. Таинственный заказчик гастролей или вовсе не показывал свое лицо, как было при разговоре в Озерном имении, или скрывался под маской. В конце концов, Галлимар стал думать, что Батлер здесь ни причем, но общество было уверено в обратном, и хозяин карлов решил следовать этому мнению.
Бабушка Робийяр сдержала свое слово: после дуэли с ней общественное мнение Саванны больше не преследовало Батлера за выступление карлов. Оно затаило свою ненависть до лучших времен. И не карлы должны были опасаться гнева горожан, а Батлер должен был опасаться гнева карлов, которым не заплатил долг. Они озлобились!
То, что для Батлера было словом, которое могло подождать, Для карлов стало хлебом насущным.
Их хозяин Галлимар пошел к судье в тот день, когда Батлер решил выехать из своего городского дома, чтобы не подвергаться назойливому преследованию карлов.
Галлимар подал на Батлера судье Элайхью бумагу с жалобой за неуплату долга, грабеж и прочие нарушения благородного слова. В хорошие времена директора цирка, который бы посмел пожаловаться на джентльмена из Саваннского общества, судья выставил бы из кабинета и приказал бы еще вдобавок выпороть.