— Мистер Джон? Тот что внизу? Твой отец? Прекрати надо мной издеваться.
— Никто над тобой не издевается. Это нормальная практика. Ты хотел удовольствия — мы его тебе доставили.
— Я хотел удовольствия? Я пришел к твоему отцу, чтобы скоротать время в ожидании поезда.
— Прекрати называть его отцом. Я тебе сказала — это мой хозяин.
— Хозяин? Так значит я был в борделе? Но я же пришел в салун.
— Прекрати разыгрывать дурачка. Салун на первом этаже. А у меня — Эльдорадо.
— Что?
— Эльдорадо. Земля наслаждений.
— Вот тут ты ошибочку допустила. Это не может быть бордель, потому что я не платил и ничего не заплачу тебе. Ну, что ты на это скажешь?
— Ничего не скажу. Твои деньги мне не нужны.
— То есть как?
— За тебя заплатит мистер Джонсон, чьим гостем ты представился. Мой хозяин уже получил деньги. Ты ведь действительно гость мистера Джонсона?
— Чего ты от меня добиваешься? Чтобы я назвал черное белым? Мистер Джонсон не знал, что я вернусь сюда, и тем более что поднимусь на второй этаж.
— Он знал, что ты сюда зайдешь.
— Хорошо. Давай разберем все логически. То, что я зайду сюда, можно было предположить, коли мне рекомендовали обратиться к «хозяину Джону», как ты его называешь. Но поднялся наверх к тебе я только потому, что в кабак вошли те двое, которые наверняка ищут меня в связи с убийством своего приятеля.
— Могу тебя огорчить. Эти двое — и мои приятели тоже. Они в салун вошли именно для того, чтобы ты их испугался и поднялся на второй этаж.
— Ты лжешь. Зачем? Кому это нужно?
— Ты стал гостем мистера Джонсона, и этим все объясняется.
— Кто этот ваш мистер Джонсон? Это уставший охотник?
— Уставший или не уставший — тебе лучше знать. Я у него никогда не гостила и уж тем более не ночевала. Я не знаю, что ты ему хорошего сделал. Но он тебе благодарен, это факт. Поэтому он устроил тебе представление. Ты не веришь? Тебе нужны доказательства?
— Ненавижу ложь. То, что я вернулся в салун, — чистая случайность. Поезд будет только через двое суток. Где моя одежда? Ты обманываешь меня.
— Ты не волнуйся. Хозяйка Эльдорадо приносит счастье. А что касается поезда, так он здесь вовсе не ходит.
— Но железная дорога… она должна быть везде. Ее строил мой отец!
— Бездействует два года. Ты ведь отправился сюда по подсказке мистера Джонсона. Значит, это уже было запланировано.
— А начальник станции, что продал мне билеты, и расписание?
— Ну, милый мой, не будь же ты таким доверчивым. Расписание!! Расписание висело еще тогда, когда здесь ходил поезд. А было это два года назад. А что касается начальника станции… Так он тоже такой, что и те двое, напугавших тебя. Они простые охотники. Хотя этот «начальник» и не мой приятель.
— Но ради чего и кто им разыграть меня?
— Ты гость мистера Джонсона, и этим сказано все. Это поселение целиком принадлежит Джонсону, и мы зависим от него и потому делаем то, что он нам скажет. Что он сказал тебе не прощанье?
— Что всегда говорят при прощании. До свиданья.
— Это нам ничего не дает. Он должен был сказать, что-то ключевое.
— Ключевое? Ну, он крикнул мне, чтобы я не доверял опиумной настойке и порошку коки, она творит с людьми чудеса.
— И он тебе это сказал последним? Значит, ты просто ему чертовски понравился, парень.
— Но послушай, я оказался у его дома… я даже не знаю теперь, могу ли я говорить это слово, — случайно. Меня практически подбросили к нему. Хм. Почти без одежды. Какие-то неизвестные мне доброхоты.
— Он любит это. Как бы случайность. Ему нужно, чтобы человек чувствовал себя, как в первые дни творения после изгнания из Рая. Нагой — на страшной и опасной земле.
— Так, значит, вы знали, что я у вас появлюсь. Но каким образом?
— От мистера Джонсона прискакал вестовой за полчаса до тебя. Сказал, что Джонсон послал тебя сюда длинной дорогой. Ты же не видел, что он делал до того, как вернулся из кокаиновых путешествий.
— Не видел.
— Вот именно. Посыльный сказал, что сейчас у нас будет прелюбопытный гость и чтобы тебя на полную «катушку» встретили.
— Неужели ты хочешь сказать, что и убийство было подстроено?
— Про убийство не знаю. Скорее всего, его могли спровоцировать. У нас ведь бродит много мерзавцев, которых не жалко пристрелить.
— Зачем ты это все мне рассказываешь?
— Только потому, что ты рвался на поезд, который здесь не ходит, и мог пустить с досады себе пулю в лоб.
— А пущу ее, пожалуй, вашему мистеру Джонсону. Зачем же он дал мне двадцать долларов и сказал, что с ними я доеду до любого уголка Штатов?