— Какой он? — прервал его размышления вопрос Беатрис.
— Арон?
— Да.
— На первый взгляд порядочный, умный, одаренный. Он видящий, что уже редкость в наши дни, а он один из самых сильных. Я раньше не верил в такое, а сейчас, — он вспомнил Эву, лес, могилу сестры, и его губы сжались в тонкую линию, — после недавних событий я признал, что есть что-то, не поддающееся моему пониманию, но тем не менее реальное. Анну помогла найти девочка, ей всего 16, и она теперь подопечная Стая.
— Да, я знаю, тетушка Клэр написала мне письмо не так давно, спрашивала совет. Я предложила забрать ее в приют, но Клэр боялась, что ее дар в нашей глуши просто пропадёт. Все же в столице для одаренного ребёнка больше возможностей для развития.
— Нам пришлось рассказать о ней, и из столицы приехал Арон. Он будет помогать Эве овладеть ее видением и принимать участие в расследовании. Он не вызывает у меня отторжения, хотя... — Грей усмехнулся, — некоторые неприятные эмоции я все же ощущаю. Всё-таки мы со Стаем привыкли быть вдвоём, лучшие друзья, практически братья, родились в один день, всегда вместе...
— Так и останется. Ничто не разрушит ваши отношения. Я уверена, что ты для Стайвера всегда будешь ближе всех. Вы действительно связаны чем-то большим, чем родством или одной кровью.
Глава 10. Скелеты в шкафах
Эва сидела в полицейском участке и старалась успокоить ставшее бешеным сердцебиение. Арон объяснил ее задачу — слушать из-за стекла родителей девочек и пробовать поймать образы. Эва нервничала. Она понимала, какая ответственность на неё возложена, и ей было страшно не оправдать ожидания, не помочь. Арон сидел рядом с ней и ободряюще улыбался. От его поддержки Эва чувствовала тихую радость внутри. Она ощущала какое-то странное родство с этим мужчиной, может быть, потому что он единственный изо всех мог действительно понять ее переживания.
Она увидела, как в комнату за стеклом вошли мужчина и женщина в чёрных одеждах. Женщина плакала, мужчина был бледен.
— Это родители последней девочки.
Эва закрыла глаза, и внутри нее начал закручиваться тугой узел боли, она старалась не впустить его полностью в себя, удержаться в ясном сознании, но это было невероятно сложно. Она пыталась выхватить какие-то образы, что-то понять. Сначала у нее перед глазами была только тьма, сопровождаемая голосами из комнаты за стеклом, а потом из темноты выплыла картинка. Она увидела мать девочки, которая в слезах сидит перед старухой в черном. Та гадала ей на кофейной гуще. «Твой муж бесплоден», — сказала она, шамкая беззубым ртом, — «Ты не сможешь понести от него, хотя ты и есть плодородная почва, но его семя не способно прорасти. Его род прокляли на вырождение, ты и сама уже догадалась. У его братьев тоже нет детей». «Что же мне делать?» — мать Салли уливалась горючими слезами. Старуха покопалась в холщовом мешке, что висел у нее за спиной, и достала оттуда два пузырька. «Вот, что я тебе дам, милая. Это настойка для зачатия, чтобы все с первого раза вышло. Найди кого-то, кто тебе не противен, на одну ночь, больше не надобно. А перед этим подмешай второе зелье вам в вино, да выпей с ним из одного бокала. А во время соединения думай о муже своем, чтобы ребеночек на него был похожим, и характером, и лицом. Энергетически он будет мужнин, да только придёт через семя другого. Только так помочь я тебе могу. Но знай, что ребенок этот все равно проклятье рода его возьмет, и либо недолго проживет, либо детей своих не родит. Трудно проклятье обмануть, но ты попробуй, милая. Пусть бог тебе поможет».
Эва резко открыла глаза и посмотрела на людей за стеклом. Салли действительно была очень похожа на отца, практически одно лицо. Никто ничего не заподозрил. Она могла понять эту женщину. Та ложь была единственной возможностью для нее стать матерью и родить ребенка для любимого мужчины, попробовать выторговать у судьбы этот шанс.
Поймет ли он ее? Простит ли? Эва не знала.
Она перевела взгляд на Арона и увидела, что тот сжимает в руках детское зеркальце. Он был бледен, а на лбу выступили бисеринки пота. Видимо, ему тоже было не просто погружаться в воспоминания.
— Она смотрелась в зеркальце, когда он ее забрал. Оно осталось лежать в саду, на нем самый яркий след ее энергии. Хочешь подержать? — Эва взяла в руки круглый предмет на изящной ручке и будто бы наяву увидела, как рыженькая девчушка считает свои веснушки и тихо хихикает, воображая себя принцессой. Эва никогда не понимала, почему девочки играют в принцесс. Она в детстве мечтала стать деревом или превратиться в дракона. Тетя Клэр говорила ей всегда, что она не правильная девочка, не любит наряды, не носит украшения. А вот Салли была правильной, настоящей. Она бы выросла модницей и кокеткой и сводила с ума мужчин. Эва нахмурилась. На какой-то миг ей стало не приятно от осознания, что такая, как она, странная и нелюдимая, вряд ли вскружит голову хоть кому-то, но наверное ей это и не надо. Одной быть безопаснее.