— В доме завелись мыши?
Стай покачал головой.
— Нет, это Эва. Прячется в сундуке.
Грэй непонимающе поднял брови.
— Пару дней назад огласили завещание тетушки Клэр. Она назначила меня опекуном девочки, которую воспитывала. Помнишь ту историю, когда у нее на крыльце оставили ребенка? Тетушка приняла ее, растила. А сейчас, после ее смерти, похоже, я единственный адекватный родственник.
Грэй покачал головой.
— Неожиданно.
— Сам пока не понимаю, что делать. Ей ведь нужна женская рука, а я… Сам знаешь. Работа у нас с тобой специфическая. Не знаю, о чем думала тетушка, но на ближайшие 5 лет я буду стараться быть примерным опекуном.
— Может, ее посетило очередное видение? — Грэйсон хмыкнул.
— Не исключено, хотя, оглядываясь назад, я должен признать, что в чем-то Клэр была права.
— Вот как?
— Я недавно вспомнил, как мама взяла меня с собой к тете. Она тогда только начинала гадать, и ей был нужен кто-то для практики. Клэр всегда была помешана на рассказах об эри — древнем народе, который жил в этих местах много веков назад. Она говорила, что однажды встретила старуху у леса, та сильно повредила ногу и не могла идти, и тетя ее приютила и оплатила лекаря. Пока эта женщина жила в доме, она научила тетю гадать на камнях. Сказала, что ее бабка была близка к эри, служила у них.
— Маловероятно. Эри — это скорее легенды, их никто не видел уже почти пять сотен лет.
— Не в этом суть. Тетя достала мешочек с камнями и бросила их на стол, потом долго водила руками, что-то шептала. Я подсматривал из-за приоткрытой двери. А потом она сказала маме, что детей у нее больше не будет. Это было через пару лет после рождения Анны, и я так понял, что родители тоже пытались. Я видел, что мама расстроилась, но вряд ли поверила ей до конца. А потом они с отцом поехали в столицу на прием к известному врачу, и тот все подтвердил.
— Она могла угадать случайно.
— Могла, но в тот день случилось еще кое-что. Она заметила меня за дверью и позвала. Раскинула для меня свои камни и сказала одну фразу, которая вот уже много лет не выходит у меня из головы: «Ты считаешь себя уже женихом, только вот твоя невеста никогда не станет тебе женой». А я ведь тогда правда верил, что мы с Анной… Получается, она знала?
Грэйсон пожал плечами.
Какое-то время они молчали, а потом Грэйсон перевел взгляд на сундук и спросил.
— Почему она там?
— Эва нелюдимая, слуги говорят, что иногда она сидит в сундуке сутками, но тетя ей позволяла. Этот сундук оставили на крыльце вместе с ребенком. Может, в нем ей спокойнее. Ей уже шестнадцать, но она выглядит лет на тринадцать максимум. Сам завтра увидишь.
— Что ты будешь с ней делать?
Стай вздохнул и устало потер переносицу.
— Заберу в столицу, найму гувернантку. Других вариантов нет. Тетя оставила ей хорошее содержание, да и я не бедствую.
— Я тебя поддержу, чем смогу.
Он поднялся на ноги и хлопнул друга по плечу.
— Пойдем спать. Завтра нам предстоит исполнить поручение его величества, не гоже быть заспанными и зевать по сторонам.
Грэй быстро принял душ и отправился в гостевую спальню. Подойдя к двери, он заметил у порога девочку. Похоже, это она пряталась в сундуке, невысокая, худенькая. Она подняла на него глаза — темно-зеленые, не по годам взрослые, и внимательно посмотрела. Грэй вздрогнул. Почему у сирот всегда такие серьезные глаза? Может, уже с самого рождения они понимают, какая судьба им предопределена, и их детство заканчивается, так и не начавшись?
Невольно перед его внутренним взором всплыли другие глаза — ярко-голубые, озорные, беспечные. Они искрились смехом и радостью. Они были такими живыми… когда-то. Грудь сдавило, и Грэй оперся рукой о стену, ощутив головокружение и внезапно накатившую слабость.
Девочка встала и дотронулась до его руки.
— Ей не было больно, она просто уснула.
Грэй растерялся. Конечно, она слышала их разговор, и теперь по-своему пыталась его поддержать. Это трогало. И в то же время вызывало гнев — ему не нужна была ее жалость, она не должна была подслушивать и поджидать его здесь.
Он высвободил свою руку из ее ладони и сухо улыбнулся.
— Иди спать, время давно не детское.
Эва смотрела на закрывшуюся дверь и понимала, что он ей не поверил. Ей никто не верил, кроме тетушки Клэр. Только она знала, что Эва видит многое за пределами человеческих глаз. И когда этот большой и сильный мужчина сегодня рассказывал свою историю, Эва смотрела на него из сундука, и перед ее глазами проносились сотни картинок. Грэй был открыт в своей печали перед другом детства, и его легко было «прочитать». А минуту назад, дотронувшись до его руки, она увидела всю картину целиком. Теперь она знала, где находятся кости его сестры. Она сможет завтра найти это место и показать ему. Может, тогда его душа перестанет так плакать.