Эва смотрела на эту цветочную реку и проваливалась куда-то… С ней случалось такое, когда она уставала, и она собралась сказать Арону о своем состоянии, но вдруг ее сознание выхватило из общего потока 12 одинаковых букетов. Она не могла объяснить почему, но они чем-то отличались от остальных. При взгляде на них у Эвы помутнело в глазах и резко начался озноб.
Арон развернул ее к себе и заглянул в глаза.
— Что с тобой?
— Не знаю. Видите те цветы? — она указала рукой на пышные букеты, составленные из хвойных ветвей и белых лилий, — с ними что-то не так. Я чувствую от них… нечто ужасное.
Арон нахмурился и стал искать глазами в толпе Грэйсона и Стая. Они стояли вместе с родителями недалеко от саркофага Анны и их внимание было сосредоточено только на ней. Чуть поодаль он увидел Филиппа, который сохранял свое инкогнито, но контролировал процесс. Поймав его взгляд, Арон сделал ему знак подойти.
Кронпринц появился через минуту, сосредоточенный и хмурый.
— Что-то случилось?
— Пока не знаю точно, но Эве не понравились вот те одинаковые на вид букеты, видишь?
— Да, это действительно подозрительно. Остальные отличаются хоть чем-то, а эти идентичны. Я скажу своим людям убрать их в сторону, когда будет идти подготовка к кремации. Не будем сейчас привлекать внимание.
Он пристально посмотрел на девушку, отмечая, что она очень бледна.
— Мы еще не были представлены друг другу, но я многое слышал о тебе от твоего опекуна. Я Филипп Лейк.
— Очень приятно, — Эва слабо улыбнулась, потому что силы стремительно покидали ее, и она начала заваливаться на Арона, чувствуя, что теряет сознание.
— Что с ней? — услышала она сквозь шум в ушах.
— Переутомление. Эва еще плохо контролирует свои способности и видимо, обнаружив букеты, слишком включилась в них, стремясь получить информацию о преступнике. Ей нужно поспать.
— Понял. Предлагаю отнести ее ко мне в машину. Я попрошу своего водителя отвезти ее в поместье. И пусть ее осмотрит мой целитель. На всякий случай.
Грэйсон, Стайвер, Арон и Филипп стояли у стола, на котором были разложены букеты.
— Как мы сами не заметили? — кронпринц хмурился, явно недовольный собой и службой безопасности.
— Кто-то видел, как их возложили к саркофагам? — Грэй гипнотизировал цветы тяжелым взглядом, явно желая их испепелить.
— Нет, — Филипп стиснул зубы, — был огромный поток людей, но мои агенты не заметили никого подозрительного.
— Его могли принять за дедушку одной из девочек. Если наши предположения верны, и ему в районе шестидесяти лет...
— Криминалисты осмотрели букеты? — спросил Стайвер.
— Да, и смогли обнаружить кое-что интересное, — Филипп взял папку с соседнего стола, — в каждом букете была записка: «Это справедливо».
Он продемонстрировал ошарашенным друзьям маленькие открытки, явно нарисованные от руки. На них были с одной стороны изображены лица погибших девочек, а с другой — плачущие женщины.
— Вы знаете, кто эти женщины? — спросил Филипп, протягивая открытки каждому по очереди. Все отрицательно покачали головами.
— Как считаете, он сам рисовал портреты? — Грэй вертел в руках изображения, рассматривая их на свету.
Арон взял в руки одну из открыток и закрыл глаза.
— Да, это он. Я чувствую его эмоции. Ему было любопытно, обнаружим ли мы его послания.
— Вот тварь, — не сдержался Стайвер, — еще и в художники подался.
Они предполагали, что убийца может прийти на похороны, и в толпе дежурили спецагенты. Но, честно говоря, никто не рассчитывал на результат. Сложно искать, когда не представляешь, кого ищешь.
После кремации все собрались в поместье Ривер-холл, чтобы проводить Анну в семейный склеп. Родовое гнездо долгие годы стояло запечатанным, никто не приезжал туда — воспоминания были слишком болезненными. Сад зарос и пришел в запустение. Дом обветшал. И Грэйсон чувствовал, что дом отражает и их состояние — родителей и его самого. Они тоже были безжизненными, пустыми, с холодом в душе и незаживающей раной в сердце.
К церемонии прощания привели в порядок только гостиную. Ночевать в доме никто не собирался, но устроить поминальный ужин казалось правильным именно здесь.
Оставив прах Анны в семейном склепе, все разошлись по саду — каждому хотелось побыть наедине со своими чувствами. Грэйсон же вернулся обратно и нашел самое первое захоронение — того предка, с которого началась история семьи Ривер в этом мире.